– Меня подобные проблемы, признаться, не волнуют.
– Ах да, вы ведь профессиональная домохозяйка, я и забыл… А этот Кондаков кем вам приходится? – Вооружившись лупой, он тщательно изучал телеграфную квитанцию.
– Мужем, – обронила Людочка и, опережая неизбежно напрашивающийся вопрос, добавила: – Мы живём в гражданском браке.
– Кондаков П.Ф… – Седоусый задумался. – Случайно не Пётр Фомич?
– Допустим. – Людочка насторожилась, но вида не подала.
– Староват он уже для любовных утех, – заметил Илья Тарасович, поглядывая на Людочку уже как-то совсем иначе. – Ведь ему, кажись, уже за шестьдесят.
– Для мужчины возраст значения не имеет, – безапелляционно заявила Людочка, продолжавшая играть роль состоятельной и заносчивой дурочки. – Мы их ценим совсем за другое.
– Конечно, конечно, – закивал головой Илья Тарасович. – Как он там? Служит или уже на пенсии?
Отпираться смысла не имело, и Людочка ответила:
– Служит.
– В генералы не выбился?
– Пока в полковниках ходит. – Людочка щедро добавила Кондакову одну звёздочку.
– А это, значит, дочурка ваша? – Илья Тарасович с прищуром уставился на Ваню, то ли в самом деле задремавшего, то ли только прикидывавшегося спящим. – Пьющая и курящая. Куда только папочка смотрит.
– Мы придерживаемся принципов свободного воспитания, – сообщила Людочка. – Никто из членов семьи не должен вторгаться в личную жизнь другого.
– На Петра Фомича это не похоже, – покачал головой Илья Тарасович. – Он мужик строгих правил. По крайней мере раньше таким был… За каждый проступок строго взыскивал. Хлебнули мы с ним и горя, и радости. И всяких взрывов на своем веку повидали. Ещё позаковыристей этого. – Он задумчиво уставился в окно, из которого открывался вид на железнодорожные пути, сплошь заставленные грузовыми составами.
Это уже становилось интересным, и Людочка осторожно поинтересовалась:
– А почему вы назвали здешний взрыв заковыристым?
– Даже не знаю, как сказать, чтобы было понятно домохозяйке… Каждый взрыв имеет свою причину и оставляет свои следы. Имеются в виду следы оболочки и взрывчатого вещества. А в нашем случае нет ни того, ни другого. Зачем, спрашивается, производить диверсию на заброшенном объездном пути, которым уже давно никто не пользуется? Ещё год-два, и на этом месте построили бы пакгауз, а рельсы сдали в металлолом. Само происшествие гроша ломаного не стоит, но старший диспетчер, подменявший дежурного по станции, поднял тревогу. Приехали взрывотехники, развернули походную лабораторию, но так ничего и не нашли. Ни микрочастиц, ни окислов, ни каких-либо побочных продуктов, порождаемых взрывом. Просто мистика какая-то. Вы согласны?