На сей раз погружение в бездну не передаваемых словами состояний длилось дольше – почти полсекунды. «Разум-воля» Матвея, сконцентрированная на преодолении любых препятствий, попыталась очистить мозг от внешнего воздействия, но ее возможности были ограничены, а Матвей оказался не подготовленным к такому нападению. Если бы ему дали время, объяснили, что надо делать, он, возможно, пришел бы в себя, но преследователи не стали рисковать. Второй удар по затылку оборвал его сознание.
Горшин прибыл в Очаково, на улицу Кондомскую, где была расположена база «Щита», одновременно с первой машиной поддержки, но ждать вторую не стал.
База имела два въезда-выезда. Тарас направил машину с группой таранить главные ворота, чтобы отвлечь внимание охраны, а сам прошел через калитку запасного выхода, охраняемую постом из трех человек. Он мог бы пройти незамеченным, контролировать сознание этих безмозглых громил не составляло труда, но ему предстояло возвращаться обратно, вероятнее всего, этим же путем, и Тарас «уронил» всех троих: двух – волевым импульсом-приказом, третьего – тычком в переносицу.
Соболева он нашел в здании штаба, на лестничной площадке первого этажа. Его с наслаждением били ногами четверо «черных беретов», один из которых держал в руке суггестор «удав».
Тарас ворвался в штаб в тот момент, когда машина поддержки врезалась в ворота и часовые открыли по ней огонь. Поднявшаяся неразбериха помогла Горшину уложить охрану (бил он на поражение) и вытащить безвольное тело Соболева во двор.
Как раз в это время подоспела вторая группа поддержки, внеся свою лепту в поднявшийся шум. Прорвавшиеся «чистильщики» помогли Тарасу погрузить Соболева в его машину, а сами принялись бросать взрывпакеты, усиливая панику. Через несколько минут Горшин был в двух километрах от базы, а спустя некоторое время исчезали и боевики групп поддержки, не потерявшие ни одного человека. Лишь двое из них получили легкие ранения. Позади осталась не разгромленная, но окутанная дымом база спецбатальона «Щит». Ее защитники еще долго вели стрельбу по дыму и теням. У страха, как известно, глаза велики.
Очнулся Матвей в постели. В кресле напротив сидел Тарас Горшин и пил горячий чай, несмотря на жару под тридцать пять градусов.
– Ну ты и дурак! – сказал он вместо приветствия. – Дурак повышенной живучести, не прими это за комплимент.
Матвей вспомнил свое отступление, дернулся, пытаясь нащупать голову, наткнулся на огромную шишку на затылке, поморщился:
– Здорово меня звезданули!
– Тебя «звезданули» из «глушака», мой милый. Слышал о таком? Суггестор «удав», тот самый, совершенно верно. После чего из тебя можно было веревки вить. Правда, поскольку ты паранорм и обладаешь естественным блоком, разряд «удава» тебя не парализовал, в зомби не превратил, и детям микробов пришлось добивать тебя физически. Шишка – это уже вторичная причина твоего беспамятства.