Едва увидев Ивана, он злобно рявкнул:
— Что надо?
— Да я… тут… вот… — И Ваня потряс в воздухе рекомендациями. Чувствовал он себя крайне дискомфортно.
— Нельзя ли поточнее? — брезгливо выпятил нижнюю губу председатель.
«Ох и мерзкий же тип», — подумал Иван, однако постарался как можно спокойней и четче произнести:
— Я — Иван Холмский. Пришел подавать заявление в Английский клуб.
— Ты? Заявление? — Нижняя губа у Коростелева отвисла ещё сильнее. Его лоснящееся блинообразное лицо выражало крайнее отвращение. Однако, видимо, Рогалева-Кривицкая провела подготовительную беседу. Ибо, явно преодолев желание выставить непрошеного кандидата за дверь, Игорь важно протянул пухлую белую руку:
— Давай. Посмотрим.
— Игорь! Ты что? — взвыл у него над ухом Глеб Синицын.
— Потом, — истинно начальственным жестом отмахнулся от него Коростелев.
Синицын мигом заткнулся и, пожав плечами, отошел к ребятам, колдующим над стенгазетой.
Иван вложил в пухлую руку рекомендации. Председатель, глянув, осведомился:
— А заявление?
— Не знаю, как писать, — ответил Иван.
Председатель тяжело вздохнул. И смерив новичка взглядом, в котором без труда читалось: «Возись тут со всякими насекомыми», — неторопливо двинулся к шкафу.
— Сейчас найду бланк и напишешь.
Дожидаясь, Иван стал рассматривать стенгазету. Худенький невысокий мальчик в очках, высунув от старания язык, дорисовывал на «шапке» Биг Бен.
— Здорово у тебя получается, — понравилось Ивану. — Только вот, по-моему, тут надо по-другому. Давай я поправлю.
И он потянулся за кисточкой, которую держал в руках худенький мальчик. Лучше бы Ивану этого не делать. Его неожиданно сильно толкнули в спину. Пуаро даже охнуть не успел, как оказался лежащим на непросохшей ещё стенгазете. Но это было полбеды. В полете Иван сбил несколько баночек, где смачивали кисти. Серо-буро-малиновая вода цветным озером разлилась по газете и частично попала на худенького мальчика.
— Ты что? — завопил тот.
Он чуть не плакал. Почти завершенная стенгазета погибла. Теперь придется начинать все сначала.
— Извини. Я не виноват. Меня толкнули, — искренне пожалел мальчика Иван. — Давай я приду и помогу тебе переделать.
— Не нужно мне твоей помощи, — с ненавистью произнес тот. — Сам справлюсь.
И он принялся промокать тряпкой цветную лужу.
— Что тут произошло?
Иван обернулся. На плоды его деятельности сурово взирал Игорь Коростелев.
— Я случайно воду пролил, — принялся оправдываться Иван.
В это время он заметил, что на него, злорадно усмехаясь, взирает Синицын. Ивану стало все ясно. «Дай мне только не поступить сюда, — подумал он. — А уж потом я обязательно тебе второй фингал поставлю».