— Вот что, дорогой друг, — сунул ему в руки пустой бланк Коростелев, — пиши по-быстрому заявление, и чтобы до результатов голосования мы тут тебя не видели.
— А на голосование приходить надо? — спросил на всякий случай Иван.
— Нет! — На сей раз нижняя губа оттопырилась как-то вбок. — Результаты найдешь на доске объявлений в вестибюле.
Иван постарался как можно скорее заполнить бланк. И, отдав его председателю, покинул негостеприимную комнату.
— Ну, — ждали его в передней друзья, — как дела?
— Сложный вопрос. — Иван пожал плечами. — Одно могу сказать точно: любви ко мне в клубе не прибавилось. Я стенгазету им испортил.
— Даешь! — воскликнул Герасим. — Стенгазета-то что тебе сделала?
— Я совершенно ненарочно, — с виноватым видом изрек Иван. — Меня Синицын из мести толкнул.
И он рассказал все по порядку. Луна слушал с большим удивлением.
— Погоди, погоди, — перебил Ивана Павел. — Этот, который в очках рисовал, он такой маленький, белобрысенький?
— Ну, — кивнул Иван.
— Пуаро, ты гений, — в полном замешательстве произнес Луна. — Последнего члена совета уделал.
— Как? — вытаращился Иван. — Он тоже член совета?
— И притом последний, — повторил Луна. — Потому что ещё одна девчонка болеет. И появится только через неделю. Я навел справки.
— Тогда, Ваня, позволь выразить тебе восхищение от всей нашей команды, — ехидно произнесла Варя. — Разумеется, тайное голосование совета все покажет. Но я лично уверена, что ты не станешь членом Английского клуба.
Иван вымученно улыбнулся. С одной стороны, он был доволен, что все трудности уже почти позади. С другой — у него остался от этой истории какой-то неприятный осадок. Особенно было жаль парня в очках и ни в чем не повинную стенгазету. Хотя, положа руку на сердце, упрекнуть себя в данном случае Иван не мог. Вина целиком лежала на Синицыне. Пуаро отчетливо ощущал, что в лице Глеба Синицына нажил себе лютого врага, и вендетта наверняка продолжится.
— Какой-то ты, Ваня, нерадостный, — отвлекла его от грустных мыслей Варвара.
Чтобы скрыть свои чувства, Иван вымученно улыбнулся.
После уроков ребята, собравшись у Марго, продолжали обсуждать, что делать с Настасьей.
— Ниточка тянется к ломбарду, — с важностью заявил Герасим. — Я считаю, что нужно идти именно в этом направлении.
— Куда и как? — посмотрел на него Луна.
— Куда и как, не знаю, но надо, — отозвался Муму.
— Р-рискованное пр-редложение, — прокомментировал из-под стола Птичка Божья.
— Интересно, Герочка, он с тобой согласен или возражает? — полюбопытствовала Варя.
— Разумеется, согласен, — гордо вздернул голову Каменное Муму. — Кажется, он наконец научился что-то соображать.