Огненный омут (Вилар) - страница 199

Он сел в кресло. Свесил обожженную правую руку. Левая привычным жестом легла на рукоять Глитнира. Он заговорил. Ярлы слушали. План был дерзок, но обнадеживал. И они верили ему.

– А моя жена… – закончил Ролло. – Пусть это будет моя забота. И только мне решать, как с нею поступить.

* * *

Одно из крыльев богадельни аббатства Святой Марии заходило в сады монастыря. Здесь еще с начала эпидемии оспы в Шартре были изолированы с грудными детьми наиболее знатные горожанки. Изолированы даже без прислуги, ибо она могла принести инфекцию. И знатным дамам приходилось все делать самим – и стряпать, и стирать, и ходить за детьми. Малышей было больше, чем женщин, они хныкали в люльках, те, что постарше, расползались по полам, как жучки. Женщины сбивались с ног, следя за ними. У некоторых от волнения и усталости закончилось молоко. Пришлось попросить монахов выделить им двух-трех ослиц. Ослиное молоко жирное, питательное – дети охотно ели его. Засыпали.

Порой к изолированным женщинам приходила огромная Дуода. Одним махом подвешивала на крюк полный котел воды. Женщины обступали ее, расспрашивали о новостях. Однажды Дуода пришла не одна, а с рыжей гостьей Гвальтельма. Женщины узнали, что ее зовут Эмма и она родня Робертинов. Она нравилась им. Приветливая, живая. И с детьми умела обращаться.

Но было в ней и нечто безмерно возбуждающее их любопытство. Ее всегда охраняли два-три вооруженных вавассора. От кого? Горожанки стали замечать, с каким напряжением вслушивалась Эмма в шум осады, и когда они крестились и плакали от страха, она улыбалась. А потом они выведали, что она долго прожила в Нормандии – земле, где владычествует этот безбожник Ролло.

Лишенные всякой связи с внешним миром, они наперебой расспрашивали ее. Она отвечала немногословно, но ни разу не сказала о норманнах ничего плохого. И женщины терялись в догадках. Собирались в кружок, болтали. Но когда появлялась Эмма, были с ней приветливы. Была в ней какая-то располагающая сила. Даже дети тянулись к ней. К своему удивлению, они узнали, что и у нее есть ребенок, но далеко, и она очень тоскует за ним. Больше им ничего не удалось выведать. Следили, как она пеленает малышей, поет колыбельные тем, что постарше. А когда берет на руки кого-нибудь из них, то порой не может удержаться от слез.

Когда начался последний штурм, она не пришла. Одна из болтушек возбужденно поведала, что видела, как Эмму увели под конвоем. Сам Далмаций приходил к ней. И женщины терялись в догадках. Одна даже осмелилась предположить, что Эмма и есть та графиня из Байе, что жила в греховной связи с язычником Роллоном. На нее замахали руками. Как же, станет родственница самого герцога жить с богомерзким норманном. Отчего же богомерзким? Говорят, этот Ролло весьма пригож и лицом и статью.