– Ты лжешь, женщина!
Совсем близко он глядел в ее разноцветные глаза. Но она не боялась. Даже улыбнулась. Торжествующее, зловеще.
– Пойдем со мной. И ты сам убедишься. Ее наряжают и холят, как принцессу. А по ночам к ней наведываются гости.
Рагнар еле успел удержать Ролло, когда тот схватился за меч. Ролло рвался, но датчанин его сдерживал. К тому же ему помог Лодин.
Снэфрид улыбалась:
– Идем, Рольв. Ты убедишься в правоте моих слов. Убедишься, что боги помутили твой разум, когда ты бросил меня ради своей христианской девки.
Ролло тяжело дышал. Он не хотел верить ей. Он не хотел верить никому. Он заставлял себя доказывать обратное. Эмма, ласковая, нежная, беспечная, его кареглазый олененок… Они так любили друг друга! Он так любил ее! И она не могла забыть его так скоро! Снэфрид лжет, чтобы отомстить. Но он должен убедиться, что все это не наговоры. И если Эмма все еще любит его – он спасет ее, он уведет ее с собой. Если же нет, если она изменила ему… Да, он убьет ее своей рукой.
– Веди, – глухо приказал он.
Но тут вмешался Лодин.
– Ты не смеешь так поступать, Ролло. Какое тебе дело до рыжей, когда твои люди ждут сигнала от нас? У нас другие цели, а твоя девка не заслужила того, чтобы мы разыскивали ее и рисковали нашим кланом.
Ролло был мрачен.
– Прости, Лодин, но Эмма – моя жена, и я должен постараться спасти ее.
– Даже если она и принимает другого? – усмехнулся Лодин. – Клянусь мечом, твоя рыжая красавица всегда млела от внимания мужчин. И от нее вполне можно было ожидать, что она уже выбрала кого-то другого. И нам сейчас не до нее.
Он повернулся к Снэфрид.
– Не зли его, Лебяжьебелая. И если жизнь тебе дорога, ты поможешь нам.
И опять Снэфрид защитил Рагнар.
– Никто из вас и пальцем не посмеет тронуть ее. И, клянусь Одином, я сам выступлю против того, кто станет ей угрожать.
Это уже становилось опасным. Они были во вражеском стане, а между ними началась ссора.
В этот миг один из викингов заметил, что на стене начался обход, и группа людей с факелами движется в их сторону. Мешкать было нельзя. Бородатый Олаф скинул в проем люка тело убитого франка.
– Нам не следует более здесь оставаться.
Снэфрид вызывающе улыбнулась.
– Вы ведь не хотите, чтобы я подняла шум? Идем, Рольв. Я сама видела, как аббат Ги под покровом ночи пошел к ее флигелю в саду. И я тебе покажу их. Ты воочию узришь, кто твоя Эмма, и поймешь, как проиграл, предпочтя мне франкскую шлюху.
Люди с факелами были уже близко. Надо было решаться. Снэфрид же была непреклонна. Сад монастыря – вот он, рукой подать. А оттуда через темные проходы меж домами им легче будет пробраться к Новым воротам, нежели если они будут двигаться вдоль освещенной стены, где расположены казармы и больше всего франков.