Его неожиданно остановил Далмаций.
– Она не умерла. Дышит.
Роберт глядел на него, не произнеся ни слова. Аббат поправил кольчужное оплечье.
– Я сразу обратил внимание, что она слишком сильно кровит. У трупа никогда не бывает столько крови. Приложил лезвие к губам, и оно потускнело. Я не мог и поверить. Однако ошибки нет. Жизнь еще теплится в ней.
Роберт немедленно подошел к Эмме. Застал у нее епископа Гвальтельма. Прелат стоял с сосредоточенным лицом, щупал запястье девушки.
– По всем Божеским и человеческим законам, она должна быть уже мертва. Но она очень сильная девочка. В ней словно несколько жизней.
Роберт тоже взял руку племянницы в свою. Удары в запястье слабые, еле заметные, все же прощупывались. Герцог взглянул ей в лицо – черная бахрома ресниц, казалось, особенно подчеркивала восковую бледность щек. И все же дочь его брата была еще жива. Чудо.
Роберт обменялся взглядом с епископом. Застывшие складки на лбу Гвальтельма придавали особенно мрачное выражение лицу прелата.
– Думаю, это ненадолго. Хотя, если она выжила до утра… – Он посмотрел на Эмму. – Если она продержится еще какое-то время, то нам следует ее отправить в монастырь Святой Магдалины. Всем известно, что сестра Геновева-целительница способна даже мертвую воскресить.
– Геновева-целительница? – переспросил герцог. – Это та…
Он не договорил, и епископ согласно кивнул.
– Я почти забыл о ней, – пробормотал Роберт, задумчиво погладил бородку.
Герцог почему-то испытывал досаду. Еще миг назад он искренне скорбел о племяннице, но сейчас подумал, что если Эмма выживет, то причинит ему еще немало хлопот. Да, у него были на нее свои виды. Ибо пока она у него, он все еще сможет влиять на Ролло. Однако разве он уже не убедился, как трудно бороться с ее волей… Волей Робертинов, доставшейся ей в наследство от отца и деда.
Герцог почувствовал, как внимательно наблюдают за ним Далмаций и епископ.
– Монастырь Святой Магдалины в добрых семи лье от города, – заговорил Гвальтельм, – и дорога туда не самая лучшая – через болото и лес. А принцесса и так потеряла много крови. Я распоряжусь, чтоб брат Мартин наложил ей повязку, пропитанную смесью сала и оливкового масла. Это остановит кровотечение. Но я опасаюсь, что задето легкое.
Гвальтельм заботливо подложил под голову Эммы валик. Пошел отдавать распоряжения. Похоже, он ни на миг не сомневался, каково будет решение герцога. И к Эмме он отнесся бережно, уже не вспоминая, что она явилась, по сути, причиной гибели его Дуоды.
Герцог вздохнул.
– Сделайте все, как полагается. А остальное – воля Всевышнего.