Они еще немного поспорили на эту тему, а потом Нора, вспомнив сияющие глаза Джефри, согласилась на все.
Если все будет так, как предрекают родители, то не все ли равно, как прозябать последние годы?
И начались каждодневные тренировки до седьмого пота, которые выматывали и коня, и девушку так, что они чуть живые уползали с манежа, посреди которого стоял Джефри и комментировал ошибки своей спортсменки в таких ехидных выражениях, что у Норы наворачивались слезы на глаза.
Он критиковал ее посадку, работу рук и ног, малейшую несогласованность между всадницей и конем. Временами Норе казалось, что он – садист и получает удовольствие от ее мучений. Временами она была совершенно уверена, что его ненавидит, и только воспоминание о данном родителям обещании удерживало ее от того, чтобы плюнуть на все и, сказав всем, что она о них думает, уехать в Лондон.
В начале Мадлен часто заходила в манеж и, понаблюдав за ними, скрывалась в темноте конюшни, но потом ее появления почти сошли на нет.
Никакими поручениями Нору не загружали, так что она оказалась предоставленной самой себе. Впрочем, сказать, что это было благом, тоже нельзя, потому что ее жизнь превратилась в череду дней, похожих друг на друга, как два шиллинга.
Первое время девушка надеялась, что Джефри начнет за ней ухаживать, но Браун был постоянно занят, то тренируя ее, то готовя собственного коня, и, кроме кратких встреч за столом, они практически не общались.
Стороннему наблюдателю могло показаться, что жизнь поместья спокойна и безмятежна, но он бы сильно ошибся. Кризис назревал исподволь, медленно, но неотвратимо, и Нора однажды сорвалась, обрушив на головы Джефри и Мадлен все свои обиды.
Это был ясный декабрьский день, примерно за неделю до Рождества. На Англию налетел арктический циклон, и было ужасно холодно. На деревьях лежал снег, и дым, идущий из каминных труб, поднимался вертикально вверх, точно хвост идущего по лесной дороге сурриката.
Нора только что увидела по ВВС чудесный фильм про этих удивительных животных, напоминающих то ли кошку, то ли обезьянку, то ли изрядно озадаченного космического пришельца, и теперь, вспомнив вышагивающих по тропинке зверьков, горделиво задравших к небу хвосты, невольно улыбнулась, невзирая на отвратительное настроение.
На первый взгляд, все было прекрасно: она жила в роскошно обставленной комнате прекрасного особняка, ее обслуживала вышколенная прислуга, у нее был конь, о котором можно было только мечтать, и персональный тренер. Мадлен регулярно выплачивала ей достойную зарплату, и при этом у нее не было никаких обязанностей, кроме полной отдачи в манеже. Не жизнь, а рай! Но в каждой бочке меда обязательно находится ложка дегтя, а в ее бочонке его было целое ведро.