Глаза у Марата недобро блеснули. Однако тратить времени на разговоры он не стал. Подхватив сумку, он устремился в коридор. Компания с Большой Спасской обменялась выразительными взглядами.
— Чует мое сердце… — склонился к Женькиному уху Темыч.
— Отстань, — перебил его долговязый мальчик. — Еще накаркаешь.
Тут Пашков с очень загадочным выражением лица сказал:
— Арсений Владимирович, разрешите обратиться?
— Обращайся, Пашков, — согрели Лешкины слова сердце бывшего кадрового офицера.
— Можно выйти? — спросил тот.
— Да ведь урок только начался, — возразил Арсений Владимирович.
— Мне вот так надо! — провел ребром ладони по горлу Пашков.
— Тогда валяй, — сдался заместитель директора. — Только недолго.
Пашков, подмигнув друзьям, мигом покинул класс.
— Кажется, наш великий изобретатель что-то задумал, — поделилась с Катей догадкой Таня.
— По-моему, тоже, — была согласна подруга. — Лешенька пошел инструктировать Марата, как лучше устроить бяку Богданову.
— Ты думаешь, это он Марату в сумку чернила вылил? — спросила Таня.
— Больше некому, — с уверенностью произнесла Катя.
— Разговорчики в строю! — грянул Арсений Владимирович.
Девочки, прервав обмен мнениями, покосились на Богданова. Тот сидел с очень довольной физиономией. А Дуся Смирнова кидала на него влюбленные взгляды. Таня повернулась к парте Олега. Он тоже посматривал на Богданова, однако совсем не влюблено.
— Кажется, Катька, быть беде, — прошептала Таня.
— Чует твое сердце, да? — отозвалась Катя. Однако и она явственно чувствовала, как воздух в классе словно электризуется.
— Название темы урока все записали? — спросил Арсений Владимирович.
— Кроме Ахметова, — ответил Богданов. — Он моется.
Дуся подобострастно прыснула.
— Дура, — прошипела на весь класс Моя Длина.
— Отставить, Школьникова! — мигом навел порядок Арсений Владимирович.
Класс затих. Доблестный заместитель директора вознамерился было диктовать тему, но потом счел более правильным дождаться отсутствующих Ахметова и Пашкова. Он поглядел на «командирские» часы. Стекло у них было так поцарапано, что циферблат и стрелки едва виднелись. Однако Арсений Владимирович дорожил часами как памятью о славных былых деньках. На задней крышке была выгравирована надпись: «Майору А. В. Котову от благодарных курсантов».
Прищурив глаза, учитель не без усилий определил, что с момента ухода Маратами Лешки минуло уже добрых семь минут и двадцать пять секунд.
— Беляев, — поглядел Арсений Владимирович на Олега. — Сходи-ка за Ахметовым и Пашковым. Вдруг там какая авария в туалете стряслась?
Опасения заместителя директора по хозяйственной части зиждились не на пустом месте. Здание две тысячи первой школы давно уже находилось, по меткому выражению Арсения Владимировича, «в состоянии, близком к аварийному». Денег на полный капитальный ремонт школе пока так и не выделили. Михаил Петрович и Арсений Владимирович латали здание по частям. Едва им удавалось отремонтировать что-нибудь одно, как начинало разваливаться что-то другое. Поэтому оба руководителя славного учебно-педагогического коллектива пребывали в постоянном ощущении надвигающейся катастрофы.