Прямо из-под воды, рядом с батискафом вынырнуло сначала одно, затем другое огромное, бугристое, толщиной с приличное бревно щупальце, обвило стальной корпус и с силой потащило вниз, под воду. Стальные тросы, заведенные за торос, напряглись, из-под них кусками посыпалась ледяная крошка. Сквозь прозрачный верхний слой воды можно было разглядеть невероятное, извивающееся туловище какого-то громадного животного, напоминающего осьминога, и холодный немигающий одинокий глаз этого морского исполина, который, не мигая, смотрел то ли на людей, то ли на свою добычу.
– Что это… – дрожащим голосом спросила Людмила, инстинктивно залегая на льду.
– Спрут, – тихо прошептал академик, будто гигантский гость из морских глубин мог их услышать, – все назад, – приказал он, – и держитесь подальше от тросов.
– Там же ракетницы! – взвизгнул Георгий, вскочил и бросился прямо к открытому люку батискафа, сдавливаемого в мощных объятиях гигантского арктического кальмара.
– Назад! – потребовал академик, но броситься вслед за безрассудным пилотом не решился.
На Георгия кальмар не обратил никакого внимания. Он продолжал яростно раскачивать глубоководный аппарат, пытаясь сломить его сопротивление и оторвать от берега, поэтому Жора хоть и с трудом, но до люка добрался, моментально скрывшись в нем. Но тут спрут изменил тактику, сосредоточив все свои усилия на корме. Батискаф накренился, зачерпнув открытым люком добрую бочку воды. Из батискафа тут же появился Жора. Он предусмотрительно пнул люк, который тут же звякнул о корпус, перекрыв поступление воды внутрь, а потом техник, как заправский китобой, бесстрашно всадил только что изготовленное им же оружие в одно из щупалец чудища. Вынуть гарпун обратно Георгий не успел. Такое нахальное нападение, возможно, и стало для головоногого моллюска полной неожиданностью, но ненадолго. Оба щупальца соскользнули с обшивки многострадального аппарата, спрятались под водой, а затем из-под нее вынырнул целый жгут хаотично извивающихся ног. От удара Жора отлетел метров на десять. Технику посчастливилось, что полетел он не в море, а на льдину, где его тут же приняли на руки товарищи и оттащили подальше от места схватки рассвирепевшего морского чудища и беззащитной машины.
Спрут наполовину выскочил из воды, всем своим многотонным весом навалившись на батискаф. Слегка притопленное от попавшей воды судно погрузилось в воду. Тросы не выдержали такого давления и с громким хлопком поочередно лопнули, словно пули просвистев оборванными концами в воздухе. Владимир Феоктистович и Людмила ткнулись носами в снег, инстинктивно прикрывая голову руками. А когда они подняли лица, то увидели, как батискаф, словно гигантский поплавок, быстро удаляется от льдины, время от времени то погружаясь под воду, уступая хватке гигантского моллюска, то снова выныривая на поверхность.