– П-п-п-почему?
– Потому, Кейт. Я думал, что ты поймешь и сама предложишь все отменить. Но мне сказали, что ты уже купила платье…
– Кто?
– Неважно. – Взгляд его почему-то забегал. – Знакомые видели тебя у Деррижуса. Ммм… через витрину.
– И что?
– И я понял, что ты настроена решительно.
– А как же друзья?
– Какие друзья, Кейт? Твои? Ты ни разу не задумалась, что я никого еще не позвал со своей стороны? О моих друзьях ты только слышала по моим рассказам, они все в Париже. А я не хотел бы, чтобы мой свадебный картеж сопровождала куча немытых байкеров.
– Но это мои друзья. И ты должен их уважать, просто потому, что они друзья твоей невесты.
– Может быть, и должен. Но не могу. – Он картинно развел руками. – Ничего не могу с собой поделать, не нравятся мне они и все!.. Прости меня, Кейт, я не думал, что ты всерьез относишься к этому.
– Но мы же назначили дату венчания… есть же какие-то обязательства. Ты хоть об этом подумал?
– Даты легко переносятся, а в нашем случае проще было все отменить. Кейт, прости меня. Но я не уверен, что хочу на тебе жениться.
– Жан!
– Ну… будь умной девочкой, Кетлин. Твой отец ненавидит меня, а ты даже ни разу не видела моих родителей. Тебе не приходило в голову, что следует с ними познакомиться?
– Но мы же хотели альтернативную свадьбу! Без согласия родителей, без шумихи и гостей. Так, несколько человек пришли бы… Господи, Жан, ты же сам говорил, что ты выше этих штампов и предрассудков!
– Это не по мне, Кетлин. Я – не байкер, который закидывает понравившуюся девчонку на седло, везет ее в церковь и справляет свадьбу в один день. Я – не такой.
– Да оставь ты в покое байкеров! Дались они тебе! Ты их ненавидишь за то, что мне с ними интереснее?
– Может быть. Кейт, милая, но и мне интереснее совсем с другими людьми. Мы слишком разные.
– Тогда что мы делали тут все это время? – Она устало опустилась на пол, прямо в каскад оранжевых оборок, и, скрестив ноги «по-турецки», стала смотреть в пол.
– Вот и я думаю, сколько же можно морочить друг другу головы? Пора расставить все точки над «i».
– Да? У тебя есть другая? – спросила она у паркетной доски.
– Нет, с чего ты взяла? Да если бы и была. Тебя это удивляет? Что я, по-твоему, должен был делать вечерами, когда ты через день уезжала гонять до самого рассвета? В шахматы играть или читать Библию?
– Так ты мне изменял?
– Нет. Но мог бы. Ты сама-то подумала, оставляя меня одного, что я не святой и тоже хочу общения?
– Ну… ты всегда любил читать и смотреть телек. И мне казалось…
– Тебе казалось, а я переживал.
– Но ты говорил, что любишь меня…