– Нет, папа, я не хочу больше вести ту жизнь, к которой привыкла. У него очень солидный дом, и мне, надеюсь, не придется больше убирать грязь за чужими людьми. А познакомилась я с ним в Уикли. Он приезжал туда навещать своих племянников.
Это было не совсем так, но позволяло развеять некоторые страхи отца. Ей казалось, что он искренне опасается за ее судьбу.
– Ты хитришь, – раздраженно вмешалась в их разговор Мэрион. – Ты действовала за нашей спиной, видимо уже давно решив, что бросишь нас на произвол судьбы. Как мы со всем этим справимся, хотела бы я знать?
– Ну, в конце концов, вместо трех человек здесь будут жить двое, и если ты найдешь себе работу, ваш доход не слишком уменьшится. Кстати, у отца не такое уж маленькое жалованье. Даже работая неполный день, Мэрион, ты заработаешь не меньше, чем получала я, – хватит и на одежду и на все, чего тебе хочется; думаю, и с домашними хлопотами ты справишься не хуже меня, главное захотеть.
– А я вот так не думаю. И вообще, не надейся, что я приду на твою свадьбу. – Мэрион пришла в ярость. – Не думай, что ты здорово устроила свою судьбу, ты, которая даже не умеет прилично себя вести в обществе. Уверена, что дело, затеянное тайком от нас, не принесет тебе счастья!
– Я не счастья ищу, а спокойной жизни. К тому же у Джонатана не так уж много свободного времени.
Отец покачал головой.
– Хорошо, дочка, ты достаточно взрослая, чтобы жить своим умом. Надеюсь, что твое решение не окажется роковой ошибкой.
Ариадна встала.
– Неужели ни один из вас так и не пожелает мне счастья?
– Ты ждешь от нас каких-то добрых пожеланий? – гневно спросила Мэрион. – Ну уж нет! Вот посмотришь, еще приползешь сюда, когда он поймет, какую ошибку совершил.
– А что ты скажешь, отец?
Мистер Браун удрученно покачал головой.
– Естественно, я как отец надеюсь, что ты будешь счастлива, моя дорогая, но меня терзают сомнения. Ты человек не его круга. Боюсь, в обществе своих приятелей он будет стыдиться тебя…
Ариадна, привыкшая смотреть на вещи трезво, не могла в душе не согласиться с отцом, и с трудом заставила себя этой ночью заснуть. Она, как всегда, приготовила утром завтрак, попыталась поговорить с отцом о погоде и вполне обычным спокойным тоном пожелала доброго дня. Он едва отвечал ей, и это было ужасно неприятно. Очевидно, все эти дни, что она проведет дома, на его лице будет сохраняться это оскорбленное выражение. Каково же было ее удивление, когда, вернувшись после работы и войдя в кухню, где она готовила ужин, он тепло сказал:
– Ариадна, дочка, я, конечно же, приду на твое венчание. И я решил отпустить тебя с миром и моим благословением, раз уж ты все решила. – Он полез в карман и достал бумажник. – Тебе ведь понадобится платье и что там еще… – Положив на стол несколько крупных купюр, он добавил: – Вот все, чем я могу помочь тебе.