— Что значит почти? — не успокаивался Марат.
— От тебя требуется только одно: вести себя естественно, — отвечал Пашков.
— Не понял, — уставился на него Марат.
— Да чего тут понимать! — воскликнул Лешка. — Мы входим. Роман спрашивает: «В чем дело?» Мы отвечаем: «Ахметов ранен. Помогали ему подняться». Роман, понятно, проявит интерес. Вот тут, Маратка, ты и упадешь.
— Как упаду? Куда упаду? — заволновался Марат.
— На пол, естественно, — пояснил Пашков.
— Я что тебе, Алевтина? — возмутился Ахметов. Нервная химичка Алевтина Борисовна постоянно
падала в обмороки.
— Не надо преувеличивать, — с осуждением произнес Пашков. — Тут, Марат, как раз в том вся и штука, что ты — не Алевтина. К ее обморокам в нашей школе давно привыкли. И если бы она вошла к Роману в класс и упала, на него бы это не произвело никакого впечатления. Или почти никакого, — уточнил Лешка. — А вот когда ты упадешь — это будет настоящий эффект неожиданности.
— Тем более что Роман никогда еще тебя в таком виде не наблюдал, — указала на костыли и гипс Моя Длина.
— Я сам себя еще никогда в таком виде не наблюдал, — поморщился Марат.
— Поздно теперь сожалениям предаваться, — философски изрек Темыч. — Тебя теперь только время излечит.
— Вот именно, — с радостным видом подхватил Женька. — А пока, раз уж с тобой все равно такое случилось, послужи человечеству. Пойми, чудак-человек, если ты сейчас откажешься, я из-за тебя двойку схвачу. Тебе это надо?
— А если упаду, не схватишь? — спросил Марат.
— Если грамотно упадешь, не схватит, — заверил Пашков. — Потому что Роман, естественно, испугается за твою жизнь. Отправит кого-нибудь к медсестре. А она, как мы знаем, к первому уроку никогда на работу не приходит. Ну, начнется беспорядочная беготня по школе. Мы все, — перевел Лешка взгляд на Компанию с Большой Спасской, — прикинемся, будто откачиваем тебя домашними средствами. Ты, Марат, лежи четко до звонка. А потом как бы очнись. Вот вам и весь мой план.
— Замогильно, Ребенок! — с восторгом воскликнула Моя Длина. — Просто и гениально.
— Фирма веников не вяжет, — зарделся от ее похвалы Пашков.
— Может, она и не вяжет, — подал голос травмированный Ахметов. — Но тогда, Лешка, сам и лежи. А я до конца урока не собираюсь изображать обморок. Надо мной потом до конца года смеяться будут.
Лешка досадливо крякнул. Затем принялся вновь уламывать Ахметова. Остальные усиленно ему помогали. Всех уже захватил простой и гениальный план Пашкова.
— Слушай, Маратик, — сказала наконец Катя. — От урока-то уже всего полчаса осталось. А пока доберемся до класса, еще десять минут пройдет.