— Вот именно, — поддержал Олег. — Тебе и лежать-то всего ничего останется.
— И вообще, Маратка, не будь свиньей, — внес свою лепту в спор Савушкин. — Нам, между прочим, тебя еще на четвертый этаж тащить. А ты не можешь ради друзей на каких-то двадцать минут в обморок свалиться.
Ахметов задумался, словно что-то прикидывая. Затем медленно произнес:
— Черт с вами. Упаду в обморок. Но только ненадолго.
— На десять минут согласен? — просиял Пашков.
— Согласен, — кивнул Ахметов.
— Тогда сделаем так, — уже родился в изобретательной Лешкиной голове новый вариант. — Входим в класс. Извиняемся. Роман, конечно, сперва поворчит, а потом скажет, чтобы мы садились. Тут Марат падает…
— Только на десять минут, — вновь уточнил Ахметов.
— Нет, — возразил Лешка. — Упадешь ты на все двадцать. Первые десять минут будешь как бы в обмороке. А после очнешься и еще десять минут простонешь. Ну, будто тебе очень больно.
Марат с ответом не торопился.
— Соглашайся, — насели на него остальные. — Отличный ведь план.
— Ладно, — с неохотою сдался Ахметов.
— Тогда вперед! — воскликнул Женька.
Тут перед ребятами встала другая проблема: как затащить тяжелого Марата на четвертый этаж.
— Способ один, — сказал Лешка. — Делаем руки замочком. Маратка садится, как в кресло, и мы таким Макаром по очереди его тащим.
Так друзья и поступили. Тащить оказалось тяжело. Женька даже высказал предположение, что, видимо, Марату на ногу наложили не гипс, а какой-то железобетон- Ахметов на это возразил, что гипс ни при чем. Всему виной его, Ахметова, мышечная масса, над созданием которой он начал работать еще в первом классе. Боря Савушкин имел по этому поводу особое мнение. Мол, когда у человека травма, он почему-то всегда становится тяжелее, чем обычно.
Как бы там ни было, но, достигнув двери родного десятого «Б», ребята чувствовали себя на последнем издыхании.
— Ну, чего? Вносим? — прошептал Пашков. Из-за двери кто-то монотонно вещал.
— Небось «Головлевых» отвечает, — сказала Катя. Но Лешка уже скомандовал:
— Вперед!
Женька распахнул дверь. Остальные втащили Марата. Огромный грузный Роман Иванович восседал за столом. У доски переминался с ноги на ногу Вовка Боч-карев — верная «шестерка» Вадика Богданова. По его виду легко было понять, что он не слишком хорошо себя чувствует в обществе «Господ Головлевых». Ребят охватило запоздалое сожаление. Бочкарев не стоил того, чтобы его спасать.
— А ну, погодите, — прошептал Марат. — Пускай сперва Бочкарев свою пару получит. Ради такого гада…
— Почему на урок опаздываете? — прогудел зычным басом Роман Иванович. — Где вас носило?