Так что радоваться нам пока нечему. Все хотят побыстрее из грязи в князи вылезти. А так даже в сказках не бывает. Там богатство через добрые поступки приходит. А откуда им взяться, если у человека даже простой жалости нет. Забыл, что это такое. Ладно, грызет человек человека, не жалеет, так хоть бы природу пожалел, она — душа безответная. А то возьмет однажды, воспротивится и пожрет человека, с костями проглотит, как будто его и не было никогда. Так что только жалеть надо, с жалостью ко всему подходить. Без жалости в жизни ничего доброго и путного не сделать.
Не знаю, как другие, а я свою родину люблю и уважаю. Выйду утром, встану на восход солнца, вдохну студеный благодатный воздух, и вздрогнет мое сердце, запоет и заплачет от радости. В хорошем месте я родился.
Вокруг меня горы, за спиной — Проходная. По правую руку Мyxa. Хороша Мyxa, не каждый такой Мухе на спину забраться сможет. По левую руку Карауленка. Пикет на ней в свое время стоял, сторожевой караул, окрестности оглядывал, чтобы лихие люди без спросу в гости не пожаловали. А у нас так: хорошим людям мы всегда рады, а плохим — нет, живо от ворот поворот. Так-то. А прямо передо мной — Осипова сопка и Вересковая, чуть подальше Блинова сопка, а еще дальше — сам Бобырхан виднеется, в дымке синеет, всех здешних гор хозяин.
Три вершины у него, сам я там был, видел. На одну, самую небольшую, я рискнул подняться, на другие не решился — запросто можно шею сломать. Стоит на ней столбик деревянный, шесток геодезический, кто-то ловкий до меня побывал, отметился. Посмотрел я в провалы, в пропасти, и, прямо скажу, жутковато сделалось, хоть я и не из трусливых. Орлов видел, летала пара надо мной, ну я быстренько и спустился вниз, не стал искушать судьбу, а то они ребята быстрые, перепутают меня с кем-нибудь другим.
А внизу, у подошвы, эдельвейсы в траве встретил. Растут себе серые цветочки, мохнатые маленько, на ошупь мягонькие, как бы в пуху цыплячьем. Принято считать, что они на Кавказе растут, там, где снег. Неправда, они у нас есть, не надо и на Кавказ ездить, чтобы увидеть. Только про это никто не знает, а я никому и не скажу, потому что это тайна тайн нашей природы.
А в каменных щелях у подножья норы там звериные, может, волчьи. Рядом кости валяются, хребты и ребра, много костей. Кто-то кого-то ел. Природа… против природы не попрешь, у нее своя жизнь. Перекусил я внизу яйцом вареным, закусил диким луком-вшивиком и чесноком-слизуном, подкрепился заячьей капусткой и — домой, от родничка к родничку, так и добрался.