Джилли снова обернулся. Не человек ли следует за ними, скользя вдоль темных стен? Приглушенный стук каблуков или капанье воды, конденсирующейся на каменных стенах и сбегающей на булыжную мостовую? Лишь в одном Джилли не сомневался: кто бы ни повстречался им в такой час на Джоув-стрит, это точно будет не друг, а враг. Джилли ускорил шаги и, подхватив Маледикта под локоть, потащил его за собой.
— Давай-ка поспешим. До улицы Сибаритов еще порядочно, а ближе экипажей не найти.
— Между домами есть проулок, — подсказал Маледикт. — Нам не придется тащиться до конца Джоув-стрит, а потом назад к станции уже по улице Сибаритов. Где-то здесь. Ах, вот он.
Джилли представил себе расположение городских улиц, расходящихся от центра, словно нити паутины — длинные изгибы семи главных улиц, пересеченных и соединенных безымянными завитками. Маледикт был прав. Лишь изменение звука, отсутствие эха дали понять, что углубление, к которому направился юноша, не дверь. Тьма поглотила слова и отозвалась тишиной.
— Так мы должны выйти к ресторану «У Клары», а там всегда стоят в ожидании коляски. Если тебя так нервируют ночь и темнота…
Маледикт обернулся; блеск зубов во мраке подсказал Джилли, что юноша посмеивается над его страхами.
— Не ночь меня нервирует, а люди в ночи, — возразил Джилли. Вглядевшись в переулок, он рассмотрел, что стена, изгибаясь, исчезает в бархатной тьме, и все же откуда-то из глубины доходит отклик — дрожащий отблеск, красноватый цвет и резкий запах добавок, которые подливали в газовые фонари на улице Сибаритов. — Дай-ка я пойду первым, — сказал он и ступил в переулок.
— И почему я первый не догадался? — запротестовал Маледикт. — Ведь это так логично — позволить невооруженному человеку первому ступить навстречу опасности. Ты уверен, что не преувеличиваешь собственные умственные способности? — Хрипотцу в голосе усилила озорная нотка. Они шли по переулку, то и дело оскальзываясь на мокром от тумана и невидимых испарений булыжнике.
— Погоди, еще разучишься острить, — предупредил Джилли. Свет впереди понемногу прибывал, на темных стенах контуры становились всё четче.
Маледикт открыл было рот, но Джилли остановил его:
— Ты хочешь, чтобы на нас напали? Помолчи же. Если ты не перестанешь болтать, я не услышу, есть ли за нами погоня.
— Кто-то идет за тобой, — продолжал шептать Маледикт. — И за мной. Как можно что-то расслышать, когда мы спотыкаемся в этом дерьме…
Джилли обернулся в притворном раздражении, собираясь пропустить Маледикта вперед и тем прервать болтовню. Единственным предостережением, которое он успел сделать, был испуганный вдох.