Маледикт укрылся за фразой, позаимствованной из любимых книг Ворнатти.
— Ах, сэр, все это так неожиданно. — Едкий тон лишил слова всякого комизма.
Ворнатти пристально смотрел на него. Маледикт отступил дальше в тень, избегая взгляда барона и начиная непроизвольно дрожать. Он трепетал всем телом, словно испуганная лошадь, однако голова оставалась ясной. Слишком скоро он рисковал лишиться покровительства Ворнатти — и еще навлек на себя гнев барона, когда до бала солнцестояния осталось так мало времени.
— Это отказ? — спросил Ворнатти. — Значит, просто вышвырнуть тебя на улицу недостаточно? Сначала я мог бы разоблачить тебя, девчонка. Или прогнать Джилли вместе с тобой. Что-то он начал мне докучать. Я знаю других, кому интересны его услуги; впрочем, они не станут обращаться с ним столь любезно.
Дрожь унялась так же быстро, как возникла; самообладание вернулось к юноше.
— Неужели ты не дашь мне времени поразмыслить? У героинь в твоих романах всегда есть время подумать.
— Ты никакая не героиня, — отозвался Ворнатти.
— А ты не джентльмен.
Ворнатти захохотал.
— Оставайся или уходи. Да или нет, Маледикт.
— Будь ты проклят! — Маледикт вырвался из объятий барона, как будто намереваясь бежать, но тут же вернулся. — Да, будь ты проклят.
— Ты жаден и переменчив, как я и предполагал. В конце концов, Янус — лишь юноша, которого ты больше не знаешь. — Ворнатти наклонился вперед, взял ладони Маледикта в свои. — Поблагодари меня, мальчик. Ты научился тому, на что у меня ушли годы: мы все вырастаем из своего прошлого. А теперь поцелуй меня и давай мириться.
Маледикт поцеловал Ворнатти в сухую щеку, поразившись тому, что тлеющей в нем ярости не хватило, чтобы ожечь кожу барона.
— Мне позвать Джилли, чтобы он переодел тебя к выходу?
Ворнатти ответил:
— Всенепременно позови Джилли. Сообщим ему, что ты остаешься. Только сначала… — Ворнатти привлек Маледикта, снова усадил его к себе на колени, сбросил рубашку…
* * *
Маледикт тихо кипел, пока Ворнатти дергал за шнур колокольчика. И даже старательно контролировал эмоции, пока Джилли выслушивал новости. Юноша поднял взгляд, чтобы увидеть выражение лица друга: чистейшее, неподдельное беспокойство. Вот только Джилли верил в присутствие Ани, а Ворнатти, дурак и еще раз дурак, не верил. Для него будущее уготовило только месть.
Маледикт поднимался по лестнице, по пути гася газовые лампы и оставляя за собой удушливый след темноты: так он надеялся задержать Джилли, шедшего за ним по пятам. Пусть он сам решил остаться — и все же вспыльчивая часть его натуры винила в том и Джилли.