Арис окаменел. Дуэль была окончена. Если прежде у него еще оставались какие-то сомнения относительно того, что убийца — Маледикт, то теперь они испарились окончательно. Глядя на фонтан крови, бьющий под руками юноши, король не видел и следа пылкого молодого рыцаря, которым так часто сам называл Маледикта.
Поток крови замедлился; Маледикт отшвырнул прочь тело Данталиона. Почистил клинок о траву и, сорвав пучок, отер кровавую маску со своего лица. Когда гвардеец приставил к его спине меч и приказал не двигаться, Маледикт положил оружие на землю. Он стоял, взмахивая окровавленными руками; клинок подрагивал на траве.
— Ваше Величество…
— Я приказывал остановиться, — процедил Арис.
— Он убил бы меня, представься ему такой случай, — возразил Маледикт ровным, лишенным всяких эмоций голосом. — Он уже пытался уничтожить меня, подослав убийцу — и сделал бы это снова. По-вашему, я должен был повернуться спиной к опасному врагу?
— Если бы ты представил доказательства, мог бы подать мне прошение, — заметил Арис.
— Доказательства зачастую не так легко добыть, — отозвался Маледикт горьким эхом слов самого короля.
В разговор вступил Янус:
— Дуэль спровоцировал Данталион. — Он обнял Маледикта, не замечая ни крови, ни ошеломленного гвардейца.
Арис сидел, погрузившись в безмолвие, и Янус обратился к нему с кроткой мольбой:
— Дядюшка!
Его взгляд сказал все остальное.
— Я призывал тебя к осмотрительности и благоразумию, — проговорил Арис. — Ты не внял. Убит аристократ-иностранец — и я сам был свидетелем убийства, Маледикт. Ты обезоружил его — и все равно нанес удар… — Арис потер лицо руками.
Эхо сказал:
— Я немедленно забираю его в «Камни».
— Нет, — резким, приказным, более властным, чем у Ариса, голосом отрезал Янус. — Вы подстрекали Данталиона; вы так же виновны в его смерти, как и Маледикт. Прошу вас, Арис, позвольте мне забрать Маледикта домой. Пусть побудет под домашним арестом, пока не решится его судьба.
Перед мысленным взором Ариса все еще стоял кровавый фонтан. Однако Эхо в самом деле прибег к хитрости; это было так же очевидно, как совершенное Маледиктом преступление. Вдобавок Арис пока не раздобыл гроссбухи. Действовать немедленно означало навсегда попрощаться с ними.
— Я не вижу необходимости заключать его в камеру. Пока не вижу. Увези его домой, Янус. И помни наш уговор. Теперь я отчаяннее, чем когда-либо, желаю, чтобы ты выполнил свою часть сделки. — Набравшись храбрости, Арис вышел из кареты и приблизился к молодым людям. Потом протянул руку и коснулся испещренного каплями крови лица Маледикта. Пустые черные глаза смотрели в упор, загадочные, как беззвездная ночь. — Маледикт, скажи, почему?