— Маледикт, — проговорил Эхо. — Положи меч на пол.
— А если не положу? — спросил Маледикт, все еще прислушиваясь к тикающим в крови часам.
Эхо выхватил пистолет, взвел курок и прицелился в грудь Джилли.
— Быть может, мне использовать твоего друга в качестве гарантии твоего хорошего поведения? Стоит мне увидеть одно-единственное движение в направлении оружия, яда или хотя бы заклинания — и я прикончу его.
Ярость красной пеленой затмила взор Маледикта; стук сердца в ответ на слова Эхо оглушал его. Убить их всех, шептала Ани. Искупаться в их крови. Выклевать им глаза. Даже Джилли. Ведь он усомнился в тебе, обвинил в том, чего ты не совершал. Меч высунулся из ножен, пальцы скользнули вниз и коснулись прохладного клинка.
Бешеная простота этой мысли захватила Маледикта. Убить их всех.
Почувствовав движение воздуха, он инстинктивно развернулся, выхватил меч из ножен и успел уловить смятение на лице Эхо. Оказывается, шевельнулся Джилли — всего лишь Джилли, и вместо того, чтобы разрубить кожу и кость, Маледикт вывернул лезвие, ударяя плашмя по широкому запястью друга. Клинок оставил рубец и тонкую полоску крови в том месте, где лезвие коснулось кожи. Но рука была цела, пальцы сомкнулись на плече юноши. Маледикт тяжело дышал, наблюдая, как на светлой коже Джилли выступают бисеринки крови.
— Маледикт, — проговорил он, — не двигайся. — Джилли шагнул мимо юноши, загораживая его от Эхо. — Королю известно, что вы здесь?
— Король волен отозвать меня — такова его привилегия. Но он не обязан был давать распоряжение. У дуэли множество свидетелей. — Эхо улыбнулся. — Маледикт мой.
За широкой спиной Джилли юношу опять начало трясти, и на сей раз он не мог совладать со своим телом. Тюрьма «Каменные врата». Как же тогда он довершит предначертанное Ани?
Как вообще он выживет, запертый во тьме, когда с ним вместе постоянно будет находиться кто-то еще? Как он останется Маледиктом?
Едва уловимая мысль мелькнула в сознании — призрак надежды. Ведь Эхо не выстрелил в Джилли, хотя Маледикт обнажил меч. Стало быть, советник блефовал.
Юноша развернулся и бросился вверх по лестнице, к запаху неба. Эхо закричал. За спиной Маледикт услышал выстрел, но Джилли не вскрикнул. Если бы Маледикт не находился в таком отчаянном положении, он разрыдался бы от облегчения. Но попытки размышлять среди трепещущей тьмы бушующих эмоций Ани сузили рамки его разума — Маледикт соображал теперь не лучше крысы, загнанной в угол.
За плечи его грубо схватили руки Эхо; Маледикт лягнул Эхо, применив грязный прием крыс из Развалин. Но Эхо, хотя и споткнулся, проявил достаточную дальновидность и был готов к такой реакции. Маледикт вывернулся, стараясь воспользоваться клинком, высвободиться из цепких, как клещи, рук советника, но тут же почувствовал, как его опять оттесняют к стене. Это был Джилли.