Ах, братишка! Все тлен, пустота! Чапаев и пустота!
Как подобрать те волшебные слова, которые наиболее ярко и точно выразят то, что происходило? Где отыскать те обороты, которые представят мой случай с самой увлекательной, незабываемой точки зрения?
Что сделать, чтобы описать поцелуй лучше всех на свете?
А?!
Не буду и пытаться. Скажу только, что это был пусть недолгий, неумелый, поверхностный, но самый счастливый поцелуй в моей жизни.
Когда мы вернулись на берег Истры, стояла предрассветная немота.
Уже выпала роса, клубилась над водой молочная пенка.
Вдруг вспыхнула зарница и……… чего-то там… бла-бла-бла… разукрасила небо.
Я не мог и представить, что мне когда-нибудь доведется встречать рассвет вместе с этой чудесной девушкой.
Это была сказка.
Вскоре Света поежилась и предложила идти спать. Она первая направилась к своей палатке.
Мне не хотелось спать. Сердце в груди бешено колотилось. Я решил не ложиться и встретить утро на берегу. Для подобного случая у меня было припасено несколько сигарет.
На песчаном пляже, за ивовым кустом, я вдруг обнаружил Вовочку, Фому, Паскея и Яцека. Рядом валялись пустые флакончики «Шипра». Ребята хмуро курили.
— Вот ты и попался! — спокойно сказал Вовочка. — Мы вас тут уже давно поджидаем.
Фома предъявил мне свою знаменитую финку и сделал ей несколько залихватских движений. Паскей с ехидной улыбочкой подбросил в руке короткий ломик. Подлый Яцек, в свою очередь, незаметно отделился от компании и обошел меня сзади.
У меня затряслись ноги. Я не в силах был ничего сказать.
Вовочка отстранил Фому: «Я сам!» и подошел ко мне вплотную. Только я собрался все-таки что-то представить в свое оправдание, как получил сильнейший удар в висок и покатился на траву.
Дрался я нередко, но еще никогда не испытывал на себе столь мощного удара. Будто железной гантелей по башке треснули. Я на мгновение потерял сознание. Придя в себя, я решил не подавать признаков жизни.
— Ты его не убил случайно? — натурально испугался Фома.
Он уже проходил по уголовному делу, и ему не хотелось вляпаться в новое.
Яцек пощупал мой пульс.
— Жив! — радостно сообщил он. — Может, водой плеснуть?
— Пошли дрыхнуть, сам очухается, — махнул содранной рукой Вовочка и первый покосолапил по тропинке, ведущей к лагерю.
Утром Надежда поспешила всех разбудить и отдала распоряжение немедленно сворачиваться. Она уже многое знала о вчерашних происшествиях и была вне себя от ярости. Особенно из-за Кузиных синяков. Мы затормо-женно скрутили палатки и поплелись под конвоем Надежды на станцию…
Прикол был потом, когда Кузин папа подарил директору школы Гудвину шотландское виски — лучшую бутылку из своей дипломатической коллекции…