И тут память, словно устав от постоянных тычков, выдала глубоко скрытую информацию. Рафик Шахрир. Двоюродный брат матери. Уехал из Ливана лет двенадцать назад и обосновался в Копенгагене. Следующий пункт остановки «Маркиза» – Копенгаген. Остается три дня.
Ты продержишься три дня?
Самира задумалась. А если дяди уже нет в Копенгагене? Если он просто не узнает ее? Или, хуже того, проклянет?
Что ж, тогда придется придумать что-то еще.
– Ну что, нашла что-нибудь подходящее? – поинтересовался Сэм, выходя из ванной.
– Нет… нет, ничего интересного, – смущенно ответила Софи, поспешно выключая телевизор.
– Неужели? – Он подошел к полке. – По-моему, тут есть кое-что познавательное. Но, может быть, это только мне так представляется, а? Диковатому Тарзану.
– Перестань, Сэм. Ирония не твой конек. – Она потянулась, и его взгляд снова прилип к колыхнувшимся под халатом грудям.
Черт, ну кто их придумал, эти халаты! Шили бы что-нибудь этакое… вроде мешков. Нос снова уловил волнующий аромат лаванды. Сэм резко отвернулся, зацепился за край пушистого оранжевого ковра и едва не упал.
– Эй, ты в порядке? – встревожилась Софи.
– Да. Да, в порядке. Просто устал.
– Я тоже. Пойду ложиться. – Она зевнула, снова потянулась, поднялась неохотно с дивана и направилась в спальню. – А ты?
– Я тоже. Лягу здесь, если ты не против.
– На этом диванчике? Сэм, это же смешно. На нем даже я едва помещаюсь.
– Ничего. Как-нибудь устроюсь. – Он картинно зевнул. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Спокойной ночи? Пожелание звучало насмешкой.
Проклятый диван, казавшийся мягким, упругим и комфортным, на поверку оказался бугорчатым, продавленным, а самое главное, невероятно маленьким. Разместиться на нем целиком можно было только в позе зародыша, которая полностью исключала возможность уснуть. Впрочем, уснуть не получалось и со свешенными с дивана ногами. Молчавшие весь вечер пружины к ночи ожили и отзывались на малейшее перемещение центра тяжести унылыми старческими стонами. Из-за окна за мучениями гостя молча наблюдал бледно-желтый глаз уличного фонаря. В довершение всего на щеку после долгого кружения уселся комар, и Сэм вложил в удар всю накопившуюся злость, о чем тут же пожалел.
Скрипнула дверь. Он повернулся – в проеме стояла Софи.
– Сэм…
Он попытался сделать сонное лицо.
– Мм?
– Не притворяйся. Я же слышу, как ты ворочаешься. Не мучай себя. Этот диван… Мне больно на тебя смотреть. Так нельзя.
Сэм повернулся к ней и едва не свалился на пол.
– Не беспокойся, я в порядке. Бывало и хуже.
– Но это же глупо. В спальне огромная кровать. Я едва ли занимаю десять процентов ее площади.