Но сегодняшнее утро в этом плане удалось, целое утро она крепилась, с трудом удерживая себя, чтобы не разрыдаться, как плакса, но сейчас момент был подходящий, и вволю можно поплакать о своем тайном, но свалить все на ужасную укладку волос.
- Только не это, - Игорь возвел глаза к потолку, - расскажешь ты мне наконец в чем дело? Или так и будешь страдать неизвестно о чем?
- Не расскажууууууу. Тебе не расскажу, - подвывания все усиливались.
- За какие грехи, ты исключила меня из списка верных друзей? - Алине показалось, что голос у папы дрогнул, но лишь на секунду.
- Ты не поймешь!
- Отчего же? Я уже большой мальчик и разбираюсь во многих вопросах.
- Нет! Не расскажу, именно потому что ты большой мальчик, - и она насупилась.
- Ах так? Тогда я тоже на тебя обижусь. - Игорь демонстративно засопел доплетая вторую косу.
В молчании прошел завтрак и поездка до школы. На прощание Игорь улыбнулся дочери и хотел поцеловать, но она отстранилась и гордая маленькая несгибаемая фигурка скрылась за стенами школы.
- Невероятно, - подумал он, - чем я так смог провиниться пока спал? Может я хожу во сне и ненароком, в беспамятстве сделал что-то не так? Или прошлым вечером не заметил какую-то оплошность?
Волнение не давали Игорю погрузиться в работу, он то и дело терял нить разговора, забывал о каких-то событиях, путал даты, великие лица из разных эпох порою с его легкого словца перескакивали в другие десятилетия и века.
Зато студентки были в полном восторге от сегодняшнего Игоря Борисовича. Ни один из курсов не видел его таким несобранным и как им казалось романтичным. Второй курс рассказывал всем, как он покраснел ненароком заглянув в слишком глубокий вырез, одной ретивой студентки, которая вертелась перед его столом после лекции. Такого за ним раньше припомнить никто не мог, он никогда не заглядывался на область декольте своих подопечных. Правда, несколько девчонок чуть ли с пеной у рта не доказывали обратное, потрясая своими аппетитными грудями и злобно поглядывая на соперниц. Но даже если и так, то его ироничный взгляд, скорее вогнал бы в краску их, а не его.
Гул разносился от курса к курсу от лекции к лекции. Каждая покоренная его чарами девушка, ждала решающего шага, каждая списывала его несобранность и забывчивость на счет своих обворожительных форм и томных взглядов.
Если бы они только знали, что все его мысли заняты одной единственной маленькой девочкой, многих хватил бы приступ, если не сердечный, то истерический.
С трудом дотянув до обеда он рванулся в кабинет. Силы покидали его, окружающая обстановка словно высасывала жизненные соки. Какое счастье - тишина и уединение.