Оба инспектора съели мясо и допили пиво. Дэмура – в пиджаке и при галстуке – изнывал от жары. Ему так хотелось скорей очутиться дома, принять ванну, облачиться в дзори и наконец рассказать жене всю историю, опустив, конечно, подробности опасного поединка с Макамурой. Но разговор по душам был необходим им обоим – Куя-ме и Дэмуре. Они пропустили по второй кружке пива: взаимные поздравления были уже позади. Осталось самое трудное: ответить на вопрос, кто был третий человек. Тот, кто дал приказ убить Эноеду и кто в деле Адзато играл роль связника между Огавой и Макамурой.
– Мне кажется, мы его знаем, – осторожно произнес Куяма.
– Кто-то из съемочной группы? – Фраза Дэмуры прозвучала полувопросом, но оба сыщика понимали ее как утверждение.
– Человек, который знал, что в основе сценария лежат подлинные факты.
– Да. И знал, что полиция забрала сценарий.
– Он был знаком с Эноедой.
– А когда узнал, что Эноеда восстанавливает события последних дней жизни Адзато, сообразил, что мы обратим внимание на сходство киносюжета с реальной действительностью.
– Этот человек готов на все ради денег…
– Он привык принимать решения в считанные минуты…
– И если потребуется, в считанные минуты найдет вам даже наемного убийцу.
Подобно ребенку, который знает, какой подарок его ждет, и нарочно медленно разворачивает упаковку, чтобы продлить удовольствие, оба детектива старались подобрать все новые и новые определения для одного и того же лица. Теперь уже оба они были уверены, что ход их мыслей развивается правильно. Столь же очевидно было, что завтра утром они вместе арестуют его. Съемки начинаются с рассветом, но им не поздно будет встретиться и восемь часов у жилого фургончика, который служит конторой продюсеру Таякаме.
Они распрощались, выйдя из ресторана. Куяма поклонился – церемонно и с искренним почтением. Торжественность минуты несколько снизил Дэмура, который на этот раз запросто и от чистого сердца протянул руку младшему сыщику.