Вся операция против беглецов с Бленбурга прошла успешно. Семью плантатора Зеегелаара, состоявшую из его жены и двух малолетних детей, я передал на попечение Арнаку и его отряду.
Все более густевшие клубы дыма над плантацией Бленбург говорили за то, что рабы там довершали дело уничтожения обители своих мук, сжигая, вероятно, все, что способно было гореть. Плантации Бленбург больше не существовало.
Необычная плантация Вольвегат
Насыщенный грозными событиями, день был уже на исходе, а нам предстояло решить еще одну важную и неотложную задачу: без проволочек покончить с третьей и последней в этих краях плантацией — Вольвегат, тоже лежавшей на берегу Эссекибо. Отлив еще не начался, и, пользуясь благоприятным для нас течением, Уаки со своим отрядом на двух лодках поспешил к верховью реки, где в восьми милях от Бленхейма располагалась плантация Вольвегат.
Одновременно по суше тропой, шедшей вдоль Эссекибо, спешили на юг к Вольвегату два отряда: мой и отряд негров под командой Мартина. Арнак со своим отрядом и остальными людьми остался в Бленхейме следить за порядком и заложниками.
Вольвегат была небольшой плантацией, на которой трудилось около ста невольников. Ситуацию здесь мы застали примерно такую же, как в Бленхейме: надзиратели и охрана, всего человек десять, с оружием в руках выстроились па веранде, а возбужденная, хотя и молчавшая, толпа рабов заполняла двор перед усадьбой. Ни плантатора, ни его семьи не было видно, — вероятно, они укрывались внутри усадьбы. Меня удивило, что среди рабов здесь были не только негры, но и индейцы, чего не было на других плантациях.
В Вольвегат наши отряды прибыли одновременно, мы — по суше, а Уаки — па лодках по роке. Уаки, едва высадившись на берег, бросился к заднему двору, собираясь поджечь усадьбу, но я его решительно остановил.
Отличие плантации Вольвегат от иных состояло еще и в том, что стражники и надзиратели здесь не производили впечатления воинственно настроенных. Видя, как мы, увешанные с головы до ног оружием, дружески обнимаемся с невольниками, они заметно струхнули.
— Бросай оружие и сдавайся! — крикнул им Фуюди по-голландски. — Дальнейшую вашу судьбу решит суд невольников плантации Вольвегат…
В ответ один из охранников в гневе вскинул ружье и направил его на Фуюди. Два выстрела грохнули одновременно, слившись в один, и коварный враг, обливаясь кровью, осел на пол веранды. О, достойные плоды наших тренировок на Ориноко! Остальных Фуюди уговаривать не пришлось — все сразу же стали поспешно бросать не только огнестрельное оружие, но и кинжалы и ножи, а сами, потупясь, отходить в сторону.