— Это невозможно! — рассердилась она. — Ты близок к цели! Попробуй еще раз!
Я проверил все еще несколько раз, но ошибки не было. Расшифровка оказалась бессмысленной.
— На табличке все правильно расставлено? — спросила Эстелла.
— Ну да! — убежденно сказал я. — Ты же видишь, буквы следуют друг за другом.
Я ткнул пальцем в фотографию на экране.
И внезапно понял.
— Подожди! — вскричал я. — Ну конечно! Ты права. Какой же я дурак!
— Что такое?
Я вновь захохотал. Схватил ручку, которую бросил на стол, и вновь стал писать.
— Да Винчи писал в обратном порядке! — объяснил я. — Этот придурок Леонардо писал справа налево! Тот же прием он наверняка применил к табличке! Цифры надо брать в обратном порядке!
По щекам моим текли слезы — радости или печали, я сам не знал. Наверное, и то и другое.
Стараясь сохранить спокойствие, я начал записывать букву за буквой на листок бумаги. Первую. Вторую. Я заколебался. Теперь все было верно. Сейчас я прочту послание. У меня не было уверенности, действительно ли оно принадлежит Иисусу, но прочесть его я должен был. Ради Софи. Ради старого дурака отца.
Я положил ручку на листок. Закусил губу.
— Эстелла, — сказал я, повернувшись к ней, — ты не рассердишься, если…
Мне не пришлось договаривать. Она сразу все поняла и улыбнулась мне:
— Ладно, я ухожу. Нет проблем. Я буду внизу!
Она медленно попятилась к двери. Улыбаясь мне. Взглядом она старалась внушить мне мужество. Она знала, что мне нужно остаться одному.
Эстелла была прекрасным другом. О лучшем я и мечтать не мог. Подобно Франсуа, она понимала меня лучше, чем, быть может, понимал себя я сам. В любом случае она любила меня сильнее, чем я сам себя любил. Она тихо закрыла за собой дверь кабинета.
Я остался один. Один перед близкой к разрешению загадкой. Как бы мне хотелось, чтобы Софи была здесь. Но я должен был сделать это без нее. И ради нее.
Здесь было то, что могло вернуть меня к жизни. Здесь, в этой табличке. Передо мной. В этом послании, которое оставалось только перевести. В послании, важность которого пресса так и не поняла. Которое не могли расшифровать наши враги. Ибо так и не сумели соединить два элемента головоломки. Только нам это удалось. Я покачал головой, придвинул кресло поближе к столу и вновь приступил к отбору букв. Послание принадлежало мне, Я имел на него все права. Это было наследство, завещанное мне отцом и Софи.
Одну за другой я записывал буквы на листке. Третью. Четвертую. Постепенно послание обретало форму. Одно слово, второе. Простая греческая фраза. Которой, быть может, две тысячи лет. Послание Христа человечеству.