— Из ее последнего на сегодняшний день устава следует, что она считает своим долгом «пропагандировать и защищать доктрину и нравы, приемлемые для всего католического мира». Я цитирую по памяти…
— А конкретнее можно?
— Она публикует различные суждения о католической доктрине. Порой очень жесткие… К примеру, совсем недавно их декларация Dominus Iesus[29] вызвала жуткий скандал в христианском мире. Написавший ее кардинал Ратцингер утверждал, что «существует только один Христос и, следовательно, у него может быть только одна Супруга: единственная в своем роде апостолическая католическая церковь».
— И что с того?
— Это весьма изящный способ отсечь весь прочий христианский мир, которому Конгрегация отказывает в праве иметь свою Церковь. Поверьте, Ватикан отнюдь не так склонен к экуменизму, как это стремится показать Иоанн Павел Второй во время грандиозных встреч с верующими, привлекающих повышенное внимание прессы и телевидения…
— И это все, чем занимается Конгрегация?
— Нет, она также осуждает все сочинения, которые считает не соответствующими католической доктрине… и порой даже отлучает от Церкви их авторов.
— Даже и сегодня?
— Конечно. Последнее отлучение от Церкви, если мне не изменяет память, состоялось в девяносто восьмом году. Речь шла об одном теологе-иезуите из Шри-Ланки. Ирония судьбы, ведь первыми инквизиторами были иезуиты…
— Да, мне все это внове, — признался я.
— Вы верующий?
— Как?
— Я спрашиваю вас, верите ли вы в Бога.
Я скорчил гримасу, выражавшую сомнение.
— Сам не знаю… Мои родители были католиками, и меня воспитывали соответствующим образом. Отец никогда не ходил в церковь, но мать верила истово…
— А вы сами?
— Откровенно говоря, не знаю. В какой-то момент мне стало неловко ходить с матерью в церковь. Потом она умерла. Я не задаю себе подобных вопросов, так удобнее.
— Вот как, удобнее!
— Думаю, таких людей очень много. А вы верующая?
— Нет, — сразу ответила она. — Я лютая атеистка.
— Лютая? А, понимаю. Можно быть атеистом мягким, а можно лютым…
— Скажем так, чем больше я изучаю религии, тем сильнее становится мое отвращение к ним.
— Вы испытываете отвращение к Богу или к религиям?
— Скорее к религиям, это правда…
— Заметьте, что для журналистки, которая занимается данной темой, это предпочтительнее. По крайней мере, у вас нет предубеждения ни к одной из них…
— Мне они ненавистны все…
— Ага. Следовательно, вы не можете быть объективной…
Она улыбнулась.
— Надеюсь, я не слишком шокировала вас этими историями о Церкви, — сказала она, и в тоне ее прозвучал вопрос.
— Ну что вы, в жизни мне доводилось встречаться с двумя-тремя совершенно необыкновенными священниками, но никогда у меня не было иллюзий относительно финансовой безупречности Ватикана.