Наконец он нашел в компьютере то, что искал. Во всяком случае, пальцы его замерли, а правый глаз забегал по экрану, читая текст файла. При этом лицо директора заметно помрачнело и вытянулось.
Анфиса привстала и попыталась заглянуть на экран компьютера, но Вениамин Довмонтович опередил ее, щелкнув по клавиатуре, и на экране теперь вместо полезной информации красовалась знойная брюнетка в весьма откровенном наряде.
Разочарованная Анфиса опустилась обратно на свой стул и выжидающе уставилась на директора агентства.
Тот снова побарабанил пальцами по столу и свел глаза в одну точку. Затем он тяжело вздохнул и проговорил:
– Ни о каком возмещении ущерба речи идти не может. Да, я признаю, что конверт, в котором лежали фотографии, действительно принадлежит нашей фирме, но это ровным счетом ничего не значит. Этот конверт мог попасть в руки кому угодно – одному из наших клиентов, да просто случайному посетителю… а сами фотографии не имеют к «Вещдоку» никакого отношения. Это не наша работа. Я могу это легко доказать. Наши специалисты пользуются исключительно современной цифровой техникой, это гораздо удобнее и для работы, и для создания архивов, а эти снимки сделаны пленочным аппаратом. Так что прошу прощения, но мы здесь совершенно ни при чем!
Он откинулся на спинку кресла с видом победителя, но глаза при этом разбежались вовсе в разные стороны.
– Я просила вас вовсе не о возмещении ущерба. Я просила назвать имя заказчика!
– Об этом тоже не может быть речи. Я же сказал вам – это не наша работа. Так что прошу меня простить, но я чрезвычайно занят! – И Вениамин Довмонтович демонстративно взглянул на часы.
– Безобразие! – продолжала кипятиться Анфиса. – Я этого так не оставлю! Я дойду до… – Она подняла глаза к потолку, намекая на какие-то высшие сферы.
– Как вам будет угодно, – пробормотал директор.
Теперь один его глаз смотрел на посетительницу, а второй – на дверь, давая ей понять, что аудиенция закончена.
И на этот раз Анфиса почувствовала, что больше ничего не сумеет от него добиться. При всей кажущейся уступчивости этот кругленький человечек неожиданно сделался очень твердым.
Анфисе ничего не оставалось, как встать и, разочарованно вздохнув, покинуть его кабинет.
«Что же такое он увидел в своем компьютере? – думала она, закрывая за собой дверь кабинета. – До того момента он был весьма сговорчив, соглашался на какую-то компенсацию, старался спустить дело на тормозах, явно не хотел скандала, но как только открыл нужный файл – тут же переменился в лице и словно стал другим человеком… похоже, он просто чего-то испугался…»