Так что к шее своей Надежда относилась трепетно. А тут какой-то гамадрил ее давит!
– Пусти, сволочь! – заорала Надежда, пытаясь вырваться, и бестолково замахала руками.
Особого вреда она парню не причинила, только смахнула черные очки. И тут же поняла, отчего тот носит их осенним утром, когда солнце вовсе не такое яркое. Под левым глазом у парня уютно расположился огромный темно-лиловый синяк.
– Ух ты! – восхитилась Надежда. – Это кто ж тебя так любит?
Очки упали под ноги Виктору, парень буркнул что-то непечатное и полез вниз. Но Виктор одной ногой раздавил очки в пыль, а другой угостил парня хорошим ударом в челюсть. Тот охнул и отлетел на Надежду. Второй парень ударил Виктора в живот привычным приемом, и Надежда поняла, что в печень на перроне ее бил тоже он.
Виктор согнулся от боли, и пока парень любовался делом своих рук, озверевшая Надежда отпихнула от себя другого, с синяком, который очумело тряс головой и вообще был пока не боец, и вцепилась зубами второму злодею в руку. Парень взвыл от неожиданности, Надежда же с удовлетворением почувствовала, что прокусила руку до крови.
– Отставить! – рявкнул старший с переднего сиденья, и Надежда краем глаза увидела, что на нее смотрит дуло пистолета. – Всем сесть по местам, а то стреляю!
– Ага, – заметила Надежда, отплевываясь, – средь бела дня, посреди улицы он стрелять будет! Очень смешно!
Кровь у парня текла ручьем.
– У тебя, наверно, свертываемость плохая, – заметила Надежда. – Знала я одного человека. Ему зуб вырвали, а ночью кровь пошла. Он когда проснулся – уже поздно, остановить не смогли, так и помер.
Она сама не понимала, для чего их злит. На самом деле она находилась в тихой панике. Их похитили люди явно бандитского вида. И совершенно непонятно для чего. Во всяком случае, Надежда им точно не нужна, она тут вообще человек посторонний.
«Вот попала-то я, – мысленно пригорюнилась она. – В чужом пиру похмелье…»
Машина так часто сворачивала, что она совершенно потеряла направление и понятия не имела, куда их везут. Мелькнули по бокам деревья, листья еще зеленые, потом какая-то железная ограда, автобус поехал медленнее. Виктор, похоже, очухался, тот, с синяком, тоже, чего нельзя было сказать о втором. Он обмотал руку носовым платком, сквозь который просвечивало пятно крови. Парень очень волновался и поминутно проверял руку.
– Пластырем залепи! – посоветовала Надежда.
Парень посмотрел на нее волком и спросил у водителя:
– Вась, у тебя пластырь есть?
Водитель перебросил назад упаковку изоляционной ленты:
– Чем богаты, тем и рады!