– Ну-ну! Это мы поглядим! А сейчас у тебя ничего на меня нет, так что вели своим сявкам, чтобы сняли с меня браслеты! – И он вытянул вперед руки в наручниках.
– Эй, вы чего это его отпускаете? – забеспокоилась Надежда. – Он ведь сумку у меня украсть хотел! Прямо средь белого дня! И насчет этого как бы майора у меня тоже имеются подозрения, что он никакой не майор, а сообщник…
– Гражданка, лучше уходите подобру-поздорову! – процедил майор, побагровев и скрипя зубами. – Уходите, пока мы вас не задержали за… за что-нибудь!
– То есть как – уходите? – возмутилась Надежда. – А сумка?! Сперва сумку мою отдайте!
– Сумка – это вещественное доказательство… – неуверенно проговорил Башмаков.
– Какое еще доказательство?! – воскликнула Надежда, подбоченившись. – Я весь город переверну! Я до прокурора дойду! Сейчас же отдайте мне моих мышей!
– Ладно, Башмаков, отдай ей эту чертову сумку! – неприязненно произнес майор. – Лишь бы больше мои глаза ее не видели! Все равно это никакой не вещдок!
Надежда схватила свою сумку, торопливо застегнула молнию и вышла из камеры хранения с видом победителя.
Освобожденный Серега Динамит сделал милиции ручкой и был таков. Майор, он же инвалид афганской войны, он же ветеран Чечни, с ненавистью поглядел ему вслед. Его подручные мигом собрались и тоже уехали на машине. Пожилой милиционер уселся на свой продавленный стул и снова сделал вид, что заснул. Надежда отошла подальше, борясь с желанием показать вслед вредному майору язык.
Сумка приятно оттягивала руку. На дне ее где-то завалялся мобильный телефон, вспомнила Надежда, надо бы позвонить мужу.
– Ну? – Антонина схватила ее за руку. – Говори код!
– Ой, чуть не забыла! – спохватилась Надежда. – Вот, держи. – Она сунула блондинке бумажку с цифрами. – Только сейчас туда не суйся. Вот устаканится все, тогда и заберешь.
– Ага, – с презрением заметила Антонина, – ты за кого меня держишь? Сиди тут, никуда не уходи, пока я не проверю…
Она напихала старых газет в пустой пакет с Микки– Маусом и удалилась, чтобы вернуться через пять минут.
– Все путем, я исчезаю, дел полно, надо начальству доложиться, пускай они сами пожар тушат. Пока, девочки!
– Ну вот, – Надежда ласково погладила сумку, – и нам пора.
– Куда? – тоскливо спросила Анфиса.
– Уж не знаю куда ты, а я – домой, – сухо сказала Надежда, – у меня кот скучает, муж с работы скоро придет, сама я не евши, не пивши, да и помыться бы не мешало. Уж про то, чтобы прилечь хоть на часок, я и не мечтаю.
Мебельный фургон резко затормозил, и Виктор Бегунов едва не вылетел из кресла. Жилистый мужик лет шестидесяти, сидевший напротив, уставился на него и проговорил: