Осмотрев несколько залов, Зеримский решил переключить внимание на следовавших за ним по пятам журналистов. Остановившись на широкой мраморной лестнице, он устроил импровизированную пресс-конференцию.
– Можете задавать мне любые вопросы, – сказал он, хмуро глядя на них.
– Господин Зеримский, что вы скажете о результатах последних опросов общественного мнения? – спросил московский корреспондент «Таймс».
– Общественное мнение меняется в нужную сторону.
– Вы вышли на второе место и, следовательно, являетесь теперь единственным реальным соперником господина Чернопова? – выкрикнул другой журналист.
– Скоро он будет моим единственным соперником, – ответил Зеримский.
Его свита почтительно засмеялась.
– Господин Зеримский, вы полагаете, что Россия снова должна стать коммунистической страной? – раздался неизбежный вопрос.
Искушенный политик был начеку и не попался на удочку.
– Если называть коммунистической страну, в которой нет безработицы, низкая инфляция и высокий уровень жизни, ответ будет «да». Российский народ проголосует за возвращение того времени, когда мы были самой уважаемой державой в мире.
– Всем внушающей ужас?
– Пусть лучше так, чем нынешнее положение, когда остальной мир ни во что нас не ставит, – уверенно ответил Зеримский.
Теперь журналисты записывали каждое его слово.
– Почему ваш друг интересуется Зеримским? – шепотом спросил Джексона Сергей.
– Ты задаешь слишком много вопросов.
– Зеримский – плохой человек.
– Почему?
– Если его изберут, таких людей, как я, посадят в тюрьму, а он в Кремле будет есть икру и пить водку.
Внезапно Зеримский направился к выходу, свита и директор музея поспешили за ним.
– Твой человек опять куда-то пошел, – сказал Сергей.
Джексон поднял взгляд и увидел, как Коннор выходит через боковую дверь в сопровождении Эшли Митчелла.
Коннор Фицджеральд в одиночестве сидел в греческом ресторане на Пречистенке и размышлял над увиденным сегодня утром. Несмотря на то что Зеримского всегда окружали зыркающие во все стороны телохранители, им было все же далеко до охраны большинства западных лидеров. Возможно, его телохранители были смелыми и находчивыми, но лишь у троих из них имелся хоть какой-то опыт охраны государственных деятелей. И эти трое не могли находиться на работе бессменно.
Коннор припомнил график предвыборных поездок Зеримского. В течение ближайших восьми дней кандидату предстояло по самым разным поводам двадцать семь раз появиться на публике. К тому времени, когда официант поставил перед Коннором кофе, тот уже определил два места, где, если возникнет такая необходимость, можно будет без особого труда ликвидировать Зеримского.