– Ты никогда раньше здесь не был? – продолжила она.
– Никогда.
– Ты бы сделал лучше, если бы не приходил…
Но тут же поправилась:
– Да нет, ты хорошо поступил, и я рада видеть тебя сегодня, особенно сегодня. Послушай…
Она наклонилась, сорвала маргаритку и помяла ее пальцами.
– Послушай, – сказала она наконец торопливо. – Мне нужно тебя попросить кое о чем, об одной важной вещи; да, о настоящей услуге… Тогда, в тот день, когда вы видели меня там, на выгоне… да, в пустыне, как вы говорите, в пустыне… я была не одна. Ты ведь знал об этом, ведь так?
– Да.
– Да, ну вот, я хотела бы, чтобы ты сходил и отыскал его, этого молодого человека…
– Жан-Клода?
– Жан-Клода. А! Ты знаешь его имя! И ты знаешь, где он живет – в замке, у своей кузины. Нужно, чтобы ты с ним увиделся наедине, не перед дамами, ты понимаешь? Ты ему скажешь… Что ты должен ему сказать?! Ты ему скажешь, что нужно, чтобы он повидался со мной еще раз, только один раз, но что это просто необходимо, ты меня слушаешь? Что ему нечего бояться, слушай внимательно, что я ни о чем не буду его просить, что он будет свободен, но мне необходимо его увидеть, хотя бы на четверть часа. Он не может мне в этом отказать. Это все, о чем я прошу. Ты ему скажешь, что завтра я буду на выгоне, как в прошлый раз, завтра, до полудня, и что я буду его ждать, и пусть он придет!
Со двора до нас долетел голос Ришара, который звал меня.
– Тебя зовут. Да, да, подожди, сейчас ты уйдешь. Послушай еще. Ты ему скажешь, что я хотела ему написать, что я пыталась это сделать десять раз, но не смогла, и потом мне было страшно, что его кузина увидит письмо. Нет, не говори этого.
Вновь раздался призыв Ришара, ближе к нам, в голосе его слышалось беспокойство; и девушка бросила в сторону дома гневный взгляд.
– Я ничего не забыла? Ты все понял, все запомнил? Что ты ему скажешь? Повтори, прошу тебя.
Пока я повторял ее слова, она кивала головой и помахивала рукой, как будто произносила их снова сама, как будто следовала за каждой фразой.
– Да, – приговаривала она, – да, все верно… А! – добавила она резко, – если он тебя спросит, а он может тебя спросить, как у меня дела, ты ему скажешь, что у меня все хорошо, только я хочу повидать его на минутку. Теперь иди, быстренько. Я не могу выразить, как я тебе благодарна.
Она взяла мою голову руками и приблизила к своему лицу, и я подумал, краснея от стыда, что она меня тоже поцелует. Но нет, может быть, она не решилась; я просто почувствовал, как ее слеза стекает по моей щеке – это было самым нежным вознаграждением, которое она могла мне дать. Бегом я возвратился к повозке.