– Нельзя отстраняться от подобных вещей лишь потому, что они неприятны, – мягко возразил Альберт. – В Британии есть люди, мечтающие уничтожить всех нас. Они готовят революцию и используют в своих целях бедных и обездоленных. Они с восторгом: притащили бы гильотину на Трафальгарскую площадь и пустили ее в дело.
– О Боже, я не хочу говорить об этом при детях! – шепотом попросила Виктория. – Лучше займемся пьесой. Уверена, леди Эллерсли не желает слушать о подобных вещах.
Альберт бросил на Порцию взгляд, из которого было ясно: он понимает, что о подобных вещах не желает слушать его жена. Альберт по своей природе был человек глубокого ума, но, как и Виктория, боялся малейших перемен в существующем порядке вещей. В Англии еще не забыли, как слетали на эшафотах головы аристократов в революционной Франции. Королевская чета, как и большинство англичан, верила, что каждый обязан хранить верность своей королеве и своей стране и подчиняться ее законам, а жена должна подчиняться мужу.
– Если бы ваш муж, был до сих пор жив, – начал Альберт, – он возглавил бы армию против этих смутьянов и легко одолел бы их.
– Думаю, вы правы, – послушно пробормотала Порция.
– Мы всегда должны о нем помнить, – со слезой в голосе добавила Виктория. – Ваше присутствие, Порция, помогает нам в этом. Вы всегда напоминаете нам о лорде Эллерсли и обо всем самом лучшем в Англии.
– Очень рада, – смиренно ответила Порция. Сейчас она воплощала Британию во вдовьем чепце. Именно об этом Порция говорила Афродите. Образец идеальной женщины для примера и подражания.
Но она вовсе не образец. Она нарушила правила. Воспоминания о Марке были так свежи в ее памяти, что Порция опустила глаза, чтобы Виктория не уловила отражения порочных картин, всего того, что он делал с ней, а она – с ним!
Через несколько дней Порция уже не улыбалась. Воспоминания о той ночи с Марком не угасали, но сейчас они играли против нее. Вместо того чтобы освещать нудные, однообразные дни, они заполняли ночи. Марк приходил к ней во сне, но теперь он был не смутной, безликой фигурой, а настоящим, реальным мужчиной, в которого превратился юноша из ее девических мечтаний.
Являясь во сне, он всегда уходил, оставляя ее неудовлетворенной. Порция стала бояться, что произнесет в забытьи его имя. Вдруг кто-нибудь услышит?
Просыпаясь по утрам, она чувствовала нестерпимое желание, машинально поворачивала голову к Марку, но его не было рядом.
Ей становилось все труднее бороться с внутренним голосом, который убеждал: единственный способ освободиться от наваждения – поддаться желанию еще раз. Почему она не может жить полной жизнью, как другие женщины? В конце концов, это ведь не кто-нибудь, а Марк Уорторн.