Лондон, клуб «Афродита»
Поздняя весна 1850 года
Прекрасные темные глаза Афродиты, известной лондонской куртизанки, горели острым любопытством. Кресло в египетском стиле подчеркивало ее экзотическую красоту.
– Леди Эллерсли, женщины вашего круга не часто посещают мой клуб. Пожалуйста, скажите же, что вам угодно, и я сделаю все, чтобы осуществить ваши желания.
– Ах, мадам! Если бы все было так просто!
– Возможно, так оно и есть. Расскажите, и мы посмотрим, что можно сделать.
Порция, леди Эллерсли, все еще не могла решиться. На миг ее привычное самообладание дрогнуло, и Афродита поняла, что гостья пытается что-то скрыть.
– Полагаюсь на вашу сдержанность, – со спокойным достоинством произнесла наконец леди Эллерсли.
– Мы все здесь весьма сдержанны, миледи.
В кебе по дороге сюда все казалось таким простым, и вот теперь она сидит лицом к лицу с этой женщиной… О нет, все оказалось совсем не просто! Однако Порция уже приняла решение и не отступит. Да и какая у нее есть альтернатива? Вернуться домой и продолжать бездействовать? Она этого больше не вынесет! Ни одного дня, ни одной минуты!
И ни одной ночи.
Порция сделала глубокий вдох.
– Мадам, как вам известно, я вдова. В моем положении необходимо быть чрезвычайно осмотрительной. Вот почему я приехала сюда в кебе, под чужим именем и в вуали.
Афродита слегка наклонила голову, но по глазам было видно, что она не раз слышала подобные слова. Это воодушевило гостью. В конце концов, она не первая и не последняя. Многие стремятся скрыться от навязанной обществом строгой опеки.
Скрыться?
Нет, скрыться невозможно, разве что на миг забыть о том, чего от нее ждут, и притвориться совсем другим человеком.
– Не желаете ли чашку кофе или чаю? – промурлыкала Афродита, когда Порция на мгновение умолкла. – А может быть, стаканчик чего-нибудь покрепче, чтобы вам было легче рассказывать?
– Спасибо, не нужно, – ответила Порция, стиснув в пальцах изящный ридикюль. Внезапно она заговорила быстро, отчаянно. Поток слов рвался наружу. – Вы очень любезны и предупредительны, но мне сейчас не нужно ни то ни другое. Я не хочу, чтобы меня опекали и нянчились со мною. Не хочу притворяться счастливой, когда я несчастна, не хочу сдерживать слезы и скрывать гнев. Я не желаю прятать свои чувства лишь потому, что в обществе так принято.
Афродита улыбалась, ее черные глаза сверкали любопытством.
– Продолжайте, леди Эллерсли.
– Мадам, на один день, пусть даже на один-единственный час я снова хочу почувствовать себя женщиной. Живой женщиной, а не мраморным памятником своему усопшему мужу.
