– Я буду трубить, трубить на все стороны! – радостно воскликнула Элиза, прижавшись к решетке с раковиной в руке.
Георг сжал руками голову, словно крик исходил изо всех уголков его тела и, заполнив собой голову, изнутри раскрыл ему рот, чтобы вырваться на волю. Это был оглушительный и неожиданный крик, он напугал Элизу, она вздрогнула и поспешила к Георгу. Он дрожал всем телом.
– Здесь, наверху, так жарко, – сказала Элиза. – Пойдем куда-нибудь, где прохладней.
В лифте Георг прижал свое бледное лицо к стене. Элиза взяла его за руку и отвела в первое же кафе, попавшееся им на пути. Обессилевший Георг сидел в кресле, опустив плечи.
– Надо уходить отсюда, – сказал он голосом, который сразу же убедил Элизу, и залпом выпил стакан воды.
Элиза и Георг ехали на мотоцикле по заброшенному промышленному району. Шоссе, по которому редко ездили, вывело к полю и крестьянскому двору, который в такой близости от города казался чем-то нереальным. На другой стороне поля Элиза увидела выезд с автобана и серую арку моста. Георг остановил мотоцикл, и они прошли через все поле до ограждения. Георг вытянул шею, ожидая, когда проедут машины, и, держа Элизу за руку, метнулся с ней через автобан. На другой стороне они спустились по откосу и направились к костру, освещавшему мост снизу. Георг пожал Кинг Зору руку и представил ему Элизу. Кинг Зор пригласил их к костру. Как раз в тот момент, когда они подсаживались к костру, вернулась группка из города. Вернувшиеся были возбуждены, как будто одержали победу в битве, они прыгали вокруг костра и в эйфории швыряли в опоры моста баллончики с краской. С дребезжанием пустые баллончики катились по земле. Кто-то поставил рядом с разбитой машиной канистру с бензином. Приемник включили на полную мощность, чтобы ритм музыки заглушал гул автомобилей. Все стали танцевать, только Рамон остался у костра. Сидя на земле и наблюдая, как танцующие кружились, топали ногами, махали руками, будто в полете, он думал о том, что вся эта группа образует одно огромное тело, в то время как сам он был его ненужной ампутированной частью. Рамон знал, что его терпели здесь только потому, что он был под защитой Кинг Зора. Уже начали танцевать вокруг костра. В отсветах пламени дергающиеся тела отбрасывали тени на опоры моста. Кто-то подбросил в костер еще немного дров, и пламя взвилось вверх. Рамон чувствовал жар на лице, он смотрел вслед дыму, который клубился под мостом.
Иногда танцующие тупо пялились на Рамона. Как будто нечаянно, кто-то наступил ему на руку, и он быстро сунул ее в карман брюк, словно желая спрятать. Вскоре он заметил, что танцующие окружили его плотным кольцом, которое постоянно сужалось. Он хотел встать, но кто-то толкнул его в спину, и он упал на землю. Из беснующейся толпы его вытащили Георг, Элиза и Сью, они подтащили его к щебеночной площадке у трубопровода. Друг за другом все четверо заползли в трубу. Когда Рамон хотел подняться, кто-то из танцующих ударил его по голове доской – на голове кровоточила небольшая рваная рана. «Ничего, ничего страшного», – сказал Рамон и отмахнулся, когда Элиза протянула ему носовой платок. Он снял куртку, свернул ее и положил себе под голову. В трубе было темно и холодно. Музыка от моста доходила до трубы, словно издалека. Время от времени высоко над ними ревели реактивные самолеты. «Если война докатится до нас, в этом трубопроводе можно будет отлично спрятаться, никто не догадается, что мы здесь», – сказала Сью. В бетонной трубе ее голос звучал глухо. Прижав к себе колени, они придвинулись поближе друг к другу.