- Некрасивое название. Что это слово означает?
- Я же не словесник, чтобы знать значение каждого слова. В нашем языке много подобных слов: Анхата, Шидерты, Бульдурты, Уленты, Калдыгайты, Кокпекты...
- Ой-ой-ой! Какое множество "ты-ты-ты"!
- Можно сказать и Анхали, Шидерли, Бурдурли, Уленди, Калдыгайли! добавил Хаким. - Со временем ученые напишут пудовые тома об окончаниях "ты" и "ли", доказав происхождение этих звуков своими тончайшими аргументами. Но что нам до этого!
- Вы не ответили на мой вопрос, Хаким.
- Где пожелаете, там и останусь. Только сначала надо окончить институт.
- Институт?! - воскликнула Мукарама и задумалась. Она вспомнила одного знакомого. - Хаким, вы знаете доктора Ихласа?! Он, кажется, тоже из Джамбейты. Красивый такой...
- Знаю, из наших мест. Да, он красивый человек. И жена у него красивая. И сын, должно быть, будет красивый.
- У него есть жена и сын? - удивилась Мукарама.
"Зря я все-таки сказал, подумает, что ревную..." - мысленно упрекнул себя Хаким.
- Мальчик у них совсем маленький. Ему около года. Они нам доводятся дальними родственниками.
Обоим стало неловко, и к этому разговору они больше не возвращались. Хаким все еще лежал в кровати и улыбался - так приятны были ему эти воспоминания. Но размышления о докторе Ихласе настораживали его. "Почему она так интересовалась доктором? Странно... - думал Хаким. - Но нет, не может этого быть, чтобы доктор ей... Нет, Мукарама любит меня. Конечно же, только меня".
За окном - весна! Тает. С крыш звонко, одна за другой, падают крупные капли; в косых лучах солнца, щедро льющихся через окно на пол, кружатся тысячи мельчайших пылинок. Беспрерывно чирикают воробьи. Рядком усаживаясь на карниз, они то вдруг с шумом взлетают ввысь, то опять возвращаются и клювами расправляют взъерошенные перья.
Хаким смотрит в окно и сладко потягивается. Воробьиное чириканье напоминает ему родной аул, такие же солнечные мартовские дни - ту беспечную детскую пору, когда он сбивал сосульки с карнизов плоских крыш, когда, взобравшись на сено, сложенное на крыше, ложился на солнечную сторону и часами наблюдал за перелетными птицами в бездонном голубом небе. Он считал и пересчитывал их и всегда сбивался со счета. Вспоминалась теперь и пестрая деревянная чашка с курткоже*. Хаким словно держит в руках эту пеструю чашку, слышит запах, чувствует, как текут слюнки... "Вот бы увидела Мукарама, как я пил из той чашки..." - думает он.
______________
* Курткоже - суп, заправленный куртом.
В комнату вошел его товарищ по училищу Сальмен, с удовольствием растирая мохнатым полотенцем раскрасневшееся тело. Косо посмотрев на Хакима, он недоуменно пожал плечами и прошел к своей койке.