– Ты ведь сам видишь. Ты же… ты же…
Он снова поцеловал ее, теперь нежно. Когда он оторвался от нее, у нее в глазах стояли слезы.
– Ненавижу! – неровным голосом выкрикнула она. – Ненавижу…
Он снова поцеловал ее, и она замычала, обхватила его за шею и поцеловала в ответ. Они рухнули на кровать. Ник обхватила ногами его бедра, и он глубоко вошел в нее.
Все вокруг перестало существовать.
Только они.
Александр пошевелился, открыл глаза и снова смежил веки.
– Я, кажется, умираю.
Ник тихо засмеялась. Она лежала в его объятиях, навалившись на него всем телом.
– Угадай, что мне кажется.
– Боюсь, – сказал он, но она почувствовала, что он улыбается.
– Вовсе не то. – Она положила руки ему на грудь и уперлась подбородком в кулаки. – Ты небритый.
– Сейчас очухаюсь и побреюсь. Лет через пять – десять.
– Я вовсе не жаловалась. Мне нравится твоя борода.
– Это щетина.
– Какая разница?
– У моего отца была борода. У меня щетина.
Она провела пальцем по его квадратной челюсти. Он схватил его зубами и стал сосать.
– Если будешь так делать, я очухаюсь раньше.
– Так ты не хочешь узнать, что мне кажется?
Он почувствовал, как ее тело стало легче, уступчивей, а его начинало наливаться. Как такое возможно? Он уже и счет потерял, сколько раз они сегодня занимались любовью.
– Я и так знаю, – сказал он и задвигал тазом.
Она поцеловала его в грудь, и он почувствовал, что губы ее растягиваются в улыбке.
– Мне кажется, я хочу… Дай подумаю. Первое, под душ.
Александр крепче прижал ее к себе и провел рукой по позвонкам.
– Этому делу можно помочь.
Она вздохнула. От его ласки ей захотелось свернуться калачиком в его объятиях, а еще лучше съесть его с потрохами. Разве возможно и то и другое одновременно? Интересный вопрос.
– А еще, – промурлыкала она, – я хочу есть.
Его рука дошла до низа спины и обследовала упругие округлости.
– Густые сливки подойдут?
– Бери выше. Добрый бифштекс. Или яичница-болтунья из дюжины яиц. А то и просто бутерброд с арахисовой пастой.
– Арахисовая паста? – Он передернул плечами. – Я знал, что рано или поздно узнаю твою страшную тайну. – Он обхватил ее за плечи, прижал к себе и поцеловал. – Так вы нуждаетесь в пище смертных, мадам?
– Какой сообразительный!
Он поцеловал ее снова и горячее.
– В такой момент? Или можете немного потерпеть?
Она села на него верхом и одарила соблазнительной улыбкой.
– Даже не знаю. Может, примешь решение за меня?
Боже, как он обожает ее сейчас. Особенно когда они любят друг друга. Когда он ласкает ее как сейчас. Гладит ее груди. Возбуждает ее. Он дуреет от ее потемневшего взгляда. От учащенного дыхания. От того, как чуть увлажнилась кожа, подобно лепесткам розы под поцелуями утренней росы. Она прекрасна как богиня, эта женщина, восседающая на нем.