В гостиной на белом диване неподвижно лежала Мария, португалка, которая приходила к Анне убираться. Криминалист снимал отпечатки пальцев с окна. Второй полицейский обрабатывал ковер, пинцетом собирая ворсинки и складывая их в стерильный контейнер. В спальне за открытой дверью я увидел медэксперта, склонившегося над постелью. Он разогнулся, печально покачал головой и стал складывать инструменты в саквояж. Фотограф делал снимки.
Анна с серым лицом, вытянувшись, лежала на кровати. Даже я, ничего не смысля в медицине, понял, что она давно мертва. Рядом с кроватью на тумбочке лежал роман Габриэля Гарсиа Маркеса и толстая красная книга со штрихкодом Кенсингтонской библиотеки – «Кто есть кто в деловом мире Гонконга».
Медэксперт что-то говорил Баррету, до меня словно откуда-то издалека доносились его слова: «Патологоанатом скажет, конечно, точнее, но, судя по первичным признакам, смерть наступила вчера рано утром. Где-то между полночью субботы и полднем воскресенья, не позже. Судя по температуре тела, она мертва как минимум сутки».
– Причина смерти?
– Это скажет патологоанатом. Но по всем внешним данным это, несомненно, удушение. Синяки на шее ярко выражены. И состояние синяков совпадает с временем смерти. Видите – вот здесь и здесь.
Преодолевая дурноту, я посмотрел на шею Анны; на ней виднелось зеленовато-коричневое, начинающее чернеть кольцо характерных пятен.
– Следовательно, убийство? – уточнил старший инспектор.
– Господи, – прошептал я.
– Да, похоже, что так, – ответил медэксперт. И добавил: – Имеется также след от удара в основание черепа. Это надо проверить рентгеном, но вполне вероятен перелом.
– В результате падения, предшествовавшего смерти?
– Вероятнее всего. Если не возражаете, я хотел бы упаковать труп и отправить в морг. Я сообщу в отдел убийств, но чем скорее начнется экспертиза, тем лучше.
– Согласен, – ответил Баррет.
После его ухода я официально опознал труп Анны.
Да, механически отвечал я на протокольные вопросы, это Анна Элизабет Грант, проживающая по адресу: Харрингтон-гарденз, Лондон, СУ 7. Да, покойная известна мне в течение шести лет, и я могу достоверно подтвердить, что это она. Я также сообщил, что ее ближайшая родственница – мать, Бриджет Грант, проживающая в Белсайз-парке, покойная также имела брата, который, насколько мне известно, работает за границей.
Когда я закончил, у меня кружилась голова, и я спросил, можно ли налить стакан воды в кухне. Рядом с раковиной стояли на сушильной доске перевернутые донышком вверх бокалы. Один из них, вероятно, тот, из которого я пил в четверг вечером. Спуская воду из крана, я заметил на хлебной доске ключи от квартиры – не ту связку, которую Анна обычно носила с собой, а ключи, что она одалживала друзьям в тех редких случаях, когда у нее кто-то останавливался. Не отдавая себе отчета, я почему-то схватил их и сунул в карман пиджака.