– Я думаю, – сказала она, – тебе лучше уйти.
Джейси ожидала возражений или уговоров принять его дурацкое предложение. Том не из тех людей, которые сворачивают с избранного пути. Однако он молча кивнул и направился к выходу. У дверей остановился, держа шляпу в руке, а она вспомнила, как он вот так же остановился тогда…
– Мы поговорим позже. Убедись, что надежно закрыла за мной дверь.
Надежно закрыла? Это все, что он мог сказать? Джейси хотела ответить «да», когда Том просил ее выйти замуж, хотя и знала, что он не любит ее и не может полюбить. На какой-то безумный миг она согласна была иметь его на любых условиях, но вовремя сдержалась.
Наконец оцепенение прошло, и Джейси медленно подошла к двери и задвинула засов, потому что этот мир был и в самом деле очень небезопасен, а у нее не было желания, чтобы ее снова застали врасплох.
Как правило, чем ближе подходил срок выпуска номера, тем больший хаос царил в «Сентинел». Особенно по субботам, когда готовился воскресный выпуск, и эта суббота не была исключением. Звонили телефоны, кричали люди. Запах поп-корна мешался с запахом табака, хотя считалось, что в отделе новостей не курят.
В огромной, разделенной на стеклянные кабинки комнате суетились, печатали, спорили и разговаривали по телефонам репортеры. В одной из таких каморок радиоприемник, взгроможденный на захламленный книжный шкаф, голосами «Роллинг Стоунз» жаловался на неудовлетворенность. Желтые липучки с краткими посланиями цвели на распечатках, обрывках рукописей и других грудах бумаг, которые угрожали похоронить под собой пустые банки из-под содовой. В небольшом керамическом горшке сидело засохшее растение, окруженное мятыми фантиками от леденцов.
Табличка на столе гласила: «Лиходейка».
Не было на столе традиционных семейных фотографий, но два фото в рамках из истории отдела новостей и три награды за успехи в области журналистики занимали кусок стены между картотеками.
Внизу, в холле, уронили что-то тяжелое, эхо грохота перекрыло все другие звуки, но Джейси ничего не заметила. Как человек, привычный к жизни в большой и шумной семье, она умела отключаться от внешнего мира. Окруженная шумом, в захламленной кабинке она была погружена в работу.
Бедлам и загруженность отвлекали Джейси от событий той несчастной ночи. Она погрузилась в работу, зная, кто она есть для газеты и чего хочет.
Эта история не станет гвоздем номера. Вчера от ран умер человек. В Хьюстоне смерть была такой же банальностью, как рождения, свадьбы и разводы. Но честь журналиста требовала относиться к каждой статье как к передовице – никакой небрежности.