– Ты подаешь интересные идеи насчет того, как следует начинать день. – Она запустила пальцы в его шевелюру и притянула его голову к себе. – Как насчет утреннего поцелуя?
Она думала, что он тут же попробует овладеть ею, но Том с минуту смотрел на нее понимающе и скептически. Ее охватила паника: нельзя же допустить, чтобы он понял, что она чувствует. Потом он склонился над ней и поцеловал так, что она сразу же забыла все на свете.
Когда около восьми Том вернулся домой, Джейси металась по гостиной.
– Мне следовало позвонить тебе, – сказал он, кладя шляпу на маленький столик. – Извини, что опоздал.
– Что? – удивилась она и тряхнула головой. – А, да, конечно, ничего страшного. Трудный день?
Следует научиться, обескураженно подумал он, предвидеть такие вещи. Совершенно очевидно, что мысли Джейси заняты куда более важными вещами, чем его опоздание к ужину. Он повесил портупею рядом с курткой.
– Да, беспокойный. Я принес тебе цветы, – неловко сказал он, протягивая ей букет каких-то экзотических цветов. – Не знаю их названия, но они напоминают мне тебя.
Джейси опасливо взглянула на него, хотя на ее лице отразилось удовольствие.
– Я предпочитаю розы, мужчина, но эти тоже прекрасны.
– Тебе не нравится?
– Эффектные. Поставлю их в воду. – Она поспешила в кухню.
Что не так? – удивился Том. Цветы слишком импозантны? Она хотела обычных роз? Или все еще настолько не доверяет ему, что готова отрицать все, что бы он ей ни предлагал?
– Что-нибудь случилось? Почему ты металась по квартире как угорелая, если не была расстроена моим опозданием?
– Да, я слегка раздражена.
– Может быть, настало время месячных, но ведь их не должно быть, правда?
– Ох уж эти мужчины! – Она прелестно покраснела и, сверкая глазами, повернулась к нему: – Готовы все объяснить только одним!
– Тогда, что же, Джейси? – Он нежно улыбнулся.
Она быстро взглянула на него и стала расправлять высокие стебли цветов, поставленных в вазу. Казалось, она не решается сказать.
– Я узнала имя своей матери.
– Джейси! – Он подошел к ней и, положив руки ей на плечи, повернул к себе. – Хорошая новость!
Ее глаза блестели, но в лице были только боль и гнев.
– Аннабел Маргарет Малхони. Что за имя?! – Она вырвалась и опять заметалась по комнате.
– Как ты узнала? Она была в списке женщин, что забрали ребенка домой, а потом дали имя?
– Да. Я не знаю, кто забрал ребенка домой. Но в регистрационных записях упоминается родинка на левом бедре, как у меня. И есть еще отпечатки пальцев. Все очень неопределенно. Тем более что я не эксперт в расшифровке отпечатков пальцев.