— Где? — испугался он.
Должна признать, что и мужчина из него получился толстоватый и рыхлый. С чего он решил, что с таким брюхом будет соответствовать моему вкусу? Что вообще он знает о моих вкусах, если я меняю их по десять раз на дню?!
Жертва собственных иллюзий призывно раскатал губки — я сплюнула и вновь кинулась бежать по коридору. Только бы дыхания хватило до хоббиточьего квартала, там он меня точно не найдет. На бегу я вспомнила, как однажды агент 013 действительно спрашивал у меня, а правда ли, что женщины в первую очередь обращают внимание на мужские ягодицы? И как-то странно при этом покосился на свой пушистый зад…
— Постой, Алиночка! Постой, у меня шнурки развязались! Сплошное неудобство эта ваша обувь, не понимаю, как люди добровольно носят сии пыточные колодки?!
Он задержался минуты на полторы, но мне и этого оказалось достаточно. Я с разбегу нырнула в норку одного моего знакомого хоббита, который как раз пил чай и очень «обрадовался» неожиданной компании. То есть быстро спрятал все пряники и конфеты со стола — шучу, шучу, хоббиты вовсе не такие жадные, как это явствует из анекдотов, — пару конфет он мне все-таки оставил… За дверями раздавались тоскливые любовные призывы обездоленного кота. Песни на крыше, переплетенные хвосты, обоюдное вылизывание шерстки и как кульминация — торжественное соитие под голубыми звездами!
Выждав на всякий случай не меньше двух часов, чтобы мой преследователь уж точно превратился обратно в кота, я высунула нос и под охраной трех парней из «братства Кольца» отправилась к себе. За незапертую комнату я не беспокоилась, там не было ничего ценного, кроме позолоченных щипчиков для бровей. Думала, что повешу над кроватью подлинного Брейгеля, но теперь — шиш! Картину прикарманил шеф, вот приведу ему завтра толпу хоббитов на экскурсию, пусть натопчут как следует…
Я включила свет. Щипчики были на месте, а у ножки кровати с мокрой шерстью, прижатыми ушами и с самым покаянным видом сидел агент 013. Я устало опустила руки, значит, сразу завалиться спать не удастся. Ну что ж, кайся, грешник…
— Прости меня, Алиночка, — скорбно начал он. — Я не понимал, что делаю. Я кот, и моя судьба оставаться котом! Побывав в человеческой шкуре, моя душа лишь первые полчаса испытывала эйфорию от сознания того, что главный шаг сделан. Знаешь, лучше быть единственным, исключительным, говорящем котом-профессором, чем затеряться в многочисленном сообществе людей! Хотя нет, конечно, я понимаю, что с моим интеллектом я очень выделялся бы, даже будучи человеком. Но ужас не в этом… Страшно сказать, но, ослепленный чувством, я позабыл о суровой мужской дружбе… Я предал агента Алекса!