— Алина, спускайся сюда!
Поскользнувшись от неожиданности, я съехала по усыпанному щебенкой склону каньона. Алекс бросился ко мне на помощь, не позволив шмякнуться лбом о большие валуны на финише. В результате мы какое-то расстояние прокатились в обнимку — скат был очень крутой, но, сумев затормозить и подняться на ноги, остаток пути Алекс донес меня на руках. Для этого, конечно, мне пришлось разыграть классическую сцену с обмороком. В конце концов, он положил меня на теплый песочек в двух шагах от воды.
— Любимая, очнись! Хватит притворяться.
До моего прихода Алекс, похоже, жарил «докторскую» колбасу, приятный запах настойчиво напоминал моему желудку, что с утра его еще ничем не потчевали.
— С чего ты взял, что я притворяюсь? — обидчиво поинтересовалась я, резко усаживаясь и отталкивая его руки.
— Прости. Но ты так долго не шла, я же оставлял тебе записку! — заметил он, снимая с шампура обжаренные кусочки колбасы.
— Какую записку?
— Обыкновенную, авторучкой на бумаге. Вообще-то я положил ее рядом с тобой. «Милая, как проснешься, иди прямо к реке. Жду тебя на берегу. Люблю, целую, твой Алекс». Наверное, между шкурами затерялась.
— Запросто… — вынужденно признала я.
— А это тебе, — сказал Алекс, надевая мне на шею перламутровое ожерелье. Я удивленно вытаращилась на красивые, очень красивые ракушки, восхищенно перебирая их пальцами.
— Эта штука у индейцев называется вампум. В общем, мой подарок на день святого Валентина. Немного запоздало, но все же лучше, чем никогда.
— О! Какая прелесть!
— Сочетание ракушек всегда имеет свое значение, — разглагольствовал зардевшийся Алекс — ему было приятно, что он своим подарком попал в самую цель, глубоко задев мою тщеславную девичью душу. — А это ожерелье говорит о своей обладательнице, что она «Самая Прекрасная Девушка на Свете».
— Правда? И при этом называется — вампум?! Чудно как-то… На слух звучит почти как «вантуз», но выглядит привлекательнее. Спасибо, любимый! — воскликнула я, кидаясь ему на грудь с благодарным поцелуем. В результате мы оба упали в воду, теплую и ласковую. Конечно, Алекс только сделал вид, что не удержался на ногах. Мы продолжали жарко целоваться, но…
— Кхе-кхе, простите, что отвлекаю, тут минуту назад должны были проплыть бобры. Целый косяк, вы не видели… хотя бы случайно? — Это был агент 013, с крайне суровым видом стоявший на носу каноэ, в непромокаемых кожаных штанах и с дымящейся трубкой в зубах. В лодке также сидело трое гребцов-индейцев, с непроницаемыми лицами глядевшие на нас в ожидании ответа. Такая же физиономия была теперь и у кота — высокомерно-непроницаемая, хоть застрелись…