Беглец наконец свернул с прямой и ушел вправо, к мастерским. За ними – небольшая апельсиновая рощица, а дальше проспект, где хрен его достанешь. Спасибо, хоть не стреляет.
Еще через минуту спринтерского бега заслуженный мастер спорта Обручев Виталий рухнул от усталости на траву прямо под щит с рекламой фитнес-центра (в дневное время скидки), прополз немного и окончательно сдулся, словно лопнувший воздушный шарик. Попытался крикнуть что-то вроде «стой, стрелять буду», но не смог – не хватило воздуха. Загнанных оперов пристреливают, не правда ли, товарищ Крепкий орешек? Вам помочь или сами?
Каторжник тем временем успешно преодолел полосу препятствий в виде невысокого забора и скрылся в роще, пугая граждан, собирающих апельсины. Миновав ее, выскочил на проспект, остановил машину и коротко бросил: «На Юго-Запад», услышав в ответ: «Хоть на Северо-Восток!».
Все, хеппи-энда не получилось: положительный герой в полном говне, отрицательный – чемпион. Вот такой, блин, Голливуд…
Герой поднялся с колен, убрал пистолет в кобуру, обернулся назад. Товарняк по-прежнему медленно полз из пункта «А» в пункт «Б».
– Что, кино снимаете? – поинтересовался случайный прохожий.
– Ага, сериал. Про любовь. «Винни-Пух и все, все, все…»
Ну и что делать? Кого ориентировать, что перекрывать? Вокзалы, аэропорты, магистрали, газопроводы? Ага. Сейчас, только отдышусь и перекрою.
Надо предупредить Коляныча, он же ничего не знает. Этот беженец на все пойти может, как бы к подруге его не нагрянул. Тут и пионер догадается, что застучала подружка – засветились по всей программе.
Мобильник остался в машине. Бегом назад (если это можно назвать бегом). А состав все ползет и ползет, словно обожравшаяся гусеница. Давай, давай. Наконец-то.
Водитель и собровец пытались оказать помощь раненому. Прохожие давали советы, но не вмешивались, боясь испачкаться. «Хороший коп – мертвый коп». Сотрудники наружного наблюдения не выходили на свет – не положено.
Виталик прыгнул в машину, схватил трубку, набрал номер Колиного пейджера.
«Срочно позвони на такой-то, сякой-то номер. Виталий».
Пейджер на поясе Коляныча принял информацию менее чем через минуту. И, естественно, оповестил хозяина писком. Но что такое мышиный писк пейджера против луженой глотки великого и ужасного Оззи Осборна и шума улиц? Все равно что велосипедный звонок против турбины реактивного самолета.
А Оззи был врублен на максимум. Коля, видя, что любимая женщина грустит после встречи с первой любовью, решил поднять ей настроение подручными средствами. Сам пел не очень, попросил спеть верного друга (не Жанну же Фриске ставить!). И даже подтягивал вместе с ним: «Мама, я иду домой, мама, я иду домой!» – радуясь, что проблема в целом решена.