– Доктор Кейзин, это ваша подпись?
Моя рекомендация на выдачу паспорта Тимоти Магебе.
– Доктор Кейзин, вы помните этого человека?
Китаец, с которым я познакомился, когда навестил Тимоти в Лондонском университете.
– Вы знали, что он агент коммунистического правительства Китая, доктор?
На фотографии мы втроем пьем пиво на бечевнике у Темзы.
– Расскажите, о чем вы разговаривали с ним, доктор.
Тимоти сказал мне, что китаец известный археолог, и мы обсуждали открытия супругов Лики в ущелье Олдувай.
– Вы рекомендовали Магебу на получение стипендии Стервесантов, доктор?
– Вы знали, что он был в Китае и там прошел подготовку как организатор партизанской войны?
– Вы подписали этот заказ на вывоз двадцати шести бочек со шпатлевкой из Гонконга, доктор? На таможенной декларации ваша подпись?
Стандартные институтские бланки, и свою подпись я узнал издали. Сам груз я не помнил.
– Вы знали, что в бочках находится сто пятьдесят фунтов пластиковой взрывчатки, доктор?
– Вы узнаете это, доктор?
Брошюры на десятке африканских языков. Я прочел первые строки. Террористическая пропаганда. Взрывай и убивай, жги и уничтожай.
– Вы знали, что все это печатается в типографии вашего Института, доктор?
Вопросы продолжались бесконечно, я устал, был смущен, даже начал противоречить себе. Я напомнил о ранах на голове, о следах веревок на руках и ногах, но вопросы не кончались. Голова у меня болела и была точно ватой набита.
– Вы узнаете это, доктор?
Автоматический пистолет, патроны.
– Да! – закричал я. – Такой пистолет приставляли к моей голове, к моему животу!
– Знаете ли вы, что это оружие ввозилось в ящиках якобы с книгами, отправленными в Институт?
– Получая разрешение на полет «дакоты», доктор, вы заявили…
– На меня напали после телефонного разговора. Сколько можно объяснять, черт возьми!
– Вы знали Магебу двенадцать лет. Он был вашим протеже, доктор.
– Вы хотите нас убедить, что Магеба ни разу не искал к вам подхода? Не обсуждал с вами вопросы политики?
– Я не один из них! Клянусь… – Я вспомнил кровь, брызнувшую на крышу кабины, вспомнил удар металлической рукояткой по черепу, плевок в волосах. – Вы должны мне поверить. Боже, пожалуйста! – Думаю, я потерял сознание: все потемнело, и я рухнул на стул.
В себя я пришел в больничной палате, на чистых хрустящих простынях… у кровати сидел Лорен Стервесант.
– Ло, слава богу! – Я чуть не задохнулся от облегчения. Лорен здесь, и теперь все будет в порядке.
Он без улыбки наклонился вперед – красивое, холодное и суровое лицо будто выковано из бронзы.
– Тебя считают членом банды. Якобы ты все организовал, используя Институт как штаб-квартиру террористической организации. – Я смотрел на него, а он безжалостно продолжал: – Если ты предал меня и нашу страну, если перешел к нашим врагам, не жди от меня милосердия.