Многое бы отдал сейчас десятник, чтоб чудище это оказалось здесь, перед его глазами. Он бы не растерялся! Его верный меч разрубил бы гадину на сотню кусков!
Десятник поднял левую трехпалую руку… Даже с таким обрубком он был отличным бойцом, что не раз уже доказывал в схватках с шадизарским разбойничьим сбродом. Неужели он не совладал бы с какой-то клыкастой тварью? Совладал бы, справился! Вот только врожденная осторожность подвела его, ведь слышал, что в окрестностях Шадизара пропадают люди! Эх, да что теперь говорить…
…Трупы унесли, а старый воин все еще сидел на земле, покусывая травинку, и думал о том, как соизволит наказать его светлейший Эдарт. Велит закопать живьем? Или повесить? Или отрубить голову? Все равно… Он давно уже не боялся смерти. Но той твари, из-за которой он должен до срока уйти на Серые Равнины, тоже не жить! Десятник оскалил в злобной усмешке желтые неровные зубы, сжал кулаки и с видимым безразличием поднялся. Меч при нем, веревка тоже, что еще надо храброму воину? Он оглянулся на Шадизар, освещенный ярким солнцем, и решительно зашагал в другую сторону. Светлейший накажет его, но раньше он найдет мерзкую тварь и вырвет ей глаза. А там будь что будет!
* * *
Длинная череда Карпашских гор, неприветливых и хмурых, с запада отрезала Замору от Коринфии. Голые острые вершины и крутые скалы, почти сплошь отвесные, служили отличным препятствием для врага. Редкие и совсем небольшие селенья карпашских горцев дикого, невероятно злобного народца лежали посреди гор, где волей провидения располагались чудные оазисы с узкими ледяными речушками, буйной растительностью и мягкой жирной землей. Тем не менее горцы жили бедно и скудно: клочки земли не могли прокормить всех. Время от времени они спускались вниз, к равнинам предгорий, и совершали набеги на ближние деревеньки, безжалостно вырезая жителей. Но иногда те объединялись, и тогда уже горцам приходилось туго — заморанские крестьяне резали их не менее безжалостно.
Кроме горцев, в скалах обитали змеи и орлы. Этим здесь жилось привольно; люди их не трогали, а пищи было вдоволь: мыши, глупые и толстые куропатки, насекомые, — так что змей и орлов наконец расплодилось тут без числа. И они, подобно карпашским горцам, разбойничали на равнине: нападали на мелкий скот, наведывались в птичники, а порой и просто вредили, то ли из-за дурного характера, то ли со скуки.
Так и жили Карпашские горы своей собственной жизнью, совершенно отличной от прочего света; и казалось, будто не Митра-Творец создал их, а чародейство злобного Нергала. Быть может, лишь землетрясение или вселенский потоп, вроде того, в котором погибла некогда Атлантида, смогли бы нарушить привычную тишину гор…