Там, как-будто в окуляре стереоскопа, чернело бескрайнее бархатное полотно. Бархат был черен, жив, он блистал серебряными булавками. Искорки кораблей вспыхивали здесь и там. Эфир полнился голосами.
— Мать честная, — воскликнул изумленный Сергаил, — так вот оно что. Вот в чем загадка.
— Теперь поняли? — голос змеи сделался гулким, далеким. Звук пропадал в этой новой открывшейся глубине.
— Так что вот, честь имею представиться. Я и есть тот самый Змей — Искуситель Человечества, как написано в одной древней Книге. Я его пожрал. Вот оно, все здесь. Видите?
— Вижу, — сказал Сергаил чуть слышно.
— Так что ж вы стоите, раз видите. Вперед. Смелее вперед.
В зеркальном крыле корабля мелкими тусклыми кляксами мелькнули звезды старой вселенной. На них он не смотрел. Впереди горели другие.