Присцилла наблюдала за ней, пока у решетки не показался Хайнз. Она окликнула его:
— Хайнз!
— Да, мисс Присцилла?
— Почему собака убегает назад, к ним домой? Ей здесь нехорошо?
— Что вы, мисс Присцилла, Господь с вами, ей тут очень даже хорошо — такую ей дали роскошную конуру, с отдельным выгулом! А домой она убегает просто потому, что ее на это натаскали. У них так заведено — сманят собаку обратно, и вы чихнуть не успели, как они уже продали ее кому-нибудь еще.
Присцилла, задумавшись, наморщила нос.
— Но, если они хотели сманить ее обратно, зачем же они сами вернули ее?
— Ох, не ломайте над этим вашу милую головку! — сказал Хайнз. — Им тут, в поселке, никому доверять нельзя. От них всегда жди подвоха. Да только нас им не провести!
Присцилла немного подумала.
— Но, если мальчик хотел получить назад свою собаку, зачем же им было вообще продавать ее? Будь собака моей, я бы ее не продала.
— Вы, конечно, не продали бы, мисс Присцилла.
— А они почему продали?
— Почему? Потому что ваш дедушка дал им за нее сумасшедшие деньги, да! Вот оно как! Сумасшедшие деньги! Он их слишком балует, людей, вот оно что. Будь моя воля, я бы их поприжал. Уж поверьте!
Довольный своим заключением, Хайнз обернулся на собаку, которая все еще стояла, призывно лая.
— А теперь — тихо! Пшла! Лежать! В конуру — и лежать! Пшла!
Так как собака и виду не подала, что слышит его, Хайнз подошел к ней поближе и поднял руку, как будто для удара.
Лесси медленно обернулась, и из ее груди пошел густой бас, а губа ее поползла вверх, и из-под нее засверкали крупные белые зубы. Уши ее оттянулись назад, а грива на шее медленно встала. Густой бас завыл громче.
Хайнз остановился и высунул язык промеж своих оскаленных зубов.
— Ага, ты злишься, вот ты как? — сказал он.
Тогда Присцилла зашла вперед и стала между ним и решеткой.
— Поостерегитесь, мисс Присцилла, я б на вашем месте не подходил слишком близко. Только гляньте сейчас на нее, и она как подскочит да и выдернет у вас клок мяса — если я знаю собак. А уж я их ого как знаю! Я бы хотел, чтобы наша славная барышня отошла подальше, покуда я не управился с этой колли. Уж вы держитесь-ка, мисс, в стороне.
Хайнз отвернулся. Присцилла долго стояла на месте. Потом тихонько подошла к проволочной ограде. Она продела пальцы в сетку, так что они почти коснулись Лессиной головы.
— Поди сюда, дружок, — сказала она ласково. — Поди сюда! Ко мне! Я тебя не трону! Ко мне!
Собака притихла, легла на землю. На одну секунду ее большие карие глаза встретились с синими глазами девочки. Но дальше собака ее уже не замечала и с видом терпеливого величия лежала за оградой. Она не мигала глазами, не поворачивала голову. Она лежала, уставив взгляд на то место, где в последний раз видела Сэма Керраклафа и его сына.