— Да, — уныло ответил Ленчик, и его лицо заметно вытянулось. Он вспомнил недавнее комсомольское собрание курса, где его «прорабатывали» за отрыв от коллектива и, как выразилась Лена Туманова, за «чванливый аристократизм и самомнение».
И нужно же случиться этой скандальной истории! Всего-навсего какой-то жалкий окурок!..
— Товарищ лейтенант, не делайте этого, — упавшим голосом просил Ленчик. — Поймите меня, я не мог поднять окурок. Ведь я был с девушками.
С минуту в дежурной комнате стояло молчание.
— Понимаю вас, вы были с девушками. Причина уважительная. Верно. Но сейчас вы без девушек. Сейчас вы можете поднять окурок? — неожиданно спросил лейтенант.
Этим вопросом Ленчик был смят.
— Ну как? — повторил лейтенант.
Несколько секунд Ленчик топтался на месте, поправляя галстук, откашливался и, наконец, заговорил:
— Конечно, если это нужно. И потом я отлично понимаю, товарищ лейтенант, что будет в Москве, если каждый начнет бросать мусор. Но я вас прошу…
Лейтенант не дал договорить.
— Сержант, проводите гражданина. Он понял свою ошибку и он ее исправит.
Захаров молча кивнул Ленчику, и тот покорно последовал за ним.
У злосчастной урны сержант взглядом указал на землю:
— Пожалуйста.
Озираясь по сторонам, Ленчик нагнулся, но когда дотронулся до окурка, за его спиной раздался взрыв хохота девушек. Кровь бросилась ему в лицо. Распрямившись, он со злостью швырнул окурок в урну. Но тот с силой ударился о железную обочину и отскочил еще дальше в сторону.
Это была мучительная минута. Ленчик растерялся, но сержант так же спокойно и невозмутимо посоветовал:
— Не волнуйтесь. Попробуйте сделать это еще раз и поспокойнее.
Всей пятерней Ленчик сгреб окурок и, стиснув зубы, осторожно опустил его в урну.
А несколько минут спустя, когда Виктор Ленчик сидел на широкой скамье в дежурной комнате и чувствовал себя так, как будто его голого высекли на Манежной площади, новенькая легковая машина «ЗИС» плавно остановилась у вокзала, и из нее вывалилось тучное тело Виктории Леопольдовны Ленчик.
Широкополая соломенная шляпа с цветными перьями, ярко накрашенные губы, цветное газовое платье, с драгоценными каменьями перстни и золотые кольца, нанизанные на пухлых пальцах — все это переливалось, играло различными оттенками и напоминало громадную морскую медузу, которая при ярком солнечном освещении несет в себе все цвета радуги. Было что-то до тупости властное в лице этой уже немолодой женщины, которая, по всему видно, в продолжение многих лет злоупотребляла косметикой. Еле заметные продолговатые шрамики на лице говорили о том, что Виктория Леопольдовна прибегала и к пластической операции омолаживания.