Белфорд фыркает:
– Ему легко говорить! Наверное, какой-нибудь привилегированный тепличный брокер, которому никогда не доводилось…
– Он был аутичным ребенком, а теперь у него рак.
– О господи! Мне очень жаль.
– Ну знаешь, каждый может пожаловаться на тяжелую судьбу. А он никогда не жалуется, не покоряется судьбе.
– Что ж, похвально. Хорошо иметь бойцовский характер.
– Да он вовсе не боец! Скорее искатель приключений. Он не атакует, а увлекается; не защищается, а расширяет кругозор; не разрушает, а изменяется; не отвергает, а исследует… ну, в общем, ты понял.
(Эко же вас разобрало, Гвендолин!)
Белфорд слушает внимательно, по его широкому честному лицу гуляют морщины сомнения.
– Похоже, этот мистер Искатель Приключений здорово на тебя повлиял. Хотелось бы мне с ним встретиться.
– Завтра утром, в шесть утра, он покинет страну.
Белфорд не может скрыть облегчения.
– Что ж, его не в чем упрекнуть. Американское здравоохранение сейчас далеко не в лучшей форме. Однако, при всем уважении, я бы ему возразил. Многие несчастные в наших гетто и на улицах просто не способны нести ответственность за свои жизни. Даже те, кто физически здоров, страдают от духовного разложения. Они не могут исследовать разные возможности, ибо даже не знают об их существовании. Им никто никогда не рассказывал о таких вещах, как внутренний рост и трансформация. А самое страшное – их никто никогда не любил. Понимаешь? Они не уважают себя, потому что их никто не любит! Вот тут-то и нужны благодетели вроде меня.
– Ты можешь их любить до посинения, Белфорд, но им будет мало. И ты это прекрасно знаешь! Не важно, как сильно тебя любят другие; ты никогда не будешь себя уважать, если не научишься нести ответственность за собственные поступки, а этого не произойдет, пока ты не перестанешь обвинять в своих бедах и недостатках весь белый свет, родителей, общество, пол, национальность, Сатану, кого там еще… Рано или поздно каждый человек…
Белфорд терпеливо ждет продолжения. Но вы внезапно осознаете, что говорите как второй Даймонд, хотя сами едва ли можете служить блестящим образцом ответственного поведения. И резко меняете тему:
– Наверняка обезьяна уже проснулась.
На самом деле Андрэ, как выясняется, еще спит. Улучив момент, когда Белфорд уходит на кухню, чтобы напиться воды, вы несколько раз сильно пинаете клетку, пока животное не начинает ворочаться. В обычных обстоятельствах не обошлось бы без дикого визга, но сегодня обезьяна просто смотрит на вас, как Мона Лиза. Тот факт, что брови среднего человека состоят из 550 волосков (на 550 больше, чем у средней макаки), вызывает у вас чувство видового превосходства, однако вы это чувство неплохо скрываете и даже улыбаетесь заговорщически, словно в знак того, что лишь у вас двоих есть правильное либретто.