Но послушайте, Гвендолин: разве нельзя извлечь пользу из своего гендерно-этнического статуса – в понедельник, когда над головой засвистят топоры? Вы же не станете отрицать, что задумывались над перспективой обвинить «Познер, Лампард, Мак-Эвой и Джейкобсен» в расовой дискриминации, или в сексуальном домогательстве, или в обоих грехах сразу. А что, это ловкий ход! Можно получить денежную компенсацию и даже сохранить работу. Не далее как вчера вы подумали о таком раскладе, да и ночью пару раз возвращались к заманчивой мысли. Однако сегодня все по-другому, словно вы каким-то образом поднялись над мелкими интригами.
Боже, когда же закончится дождь?!
Баллард – рыбацкий район; «порше» расплескивает лужи стоячей воды, проезжая по мосту, соединяющему «Ночлежный поселок» с Куин-Энн-Хилл, и впереди, сквозь туманную дымку, похожую на мелкий шрифт биржевых сводок, проступают контуры кораблей различного тоннажа – от легчайших карманных сейнеров до чудовищных плавучих консервных заводов, шевелящих антеннами в ожидании лососевой путины. Трудно поверить, глядя на это изобилие кораблей, что численность лосося, краба и палтуса уменьшилась. «Рыбка», – произносите вы вслух с какой-то безрадостной писклявостью. Подумать только: насколько мы, цивилизованные разумные существа, созданные по образу и подобию божию, зависим от этих холоднокровных, чешуйчатых, склизких, пучеглазых, порнографически пахнущих позвоночных, бессчетные орды которых скрываются от наших глаз в пресных, соленых, проточных, стоячих, больших и малых водоемах Земли… Ну, не хватало еще вспомнить о карте Номмо.
Проехав по мосту, вы поворачиваете направо и минуете несколько индустриальных кварталов, примыкающих к пристани, а затем вновь сворачиваете на север, прочь от воды, и медленно движетесь по узкой улице среди скромных дощатых коттеджей, оказавшихся недостаточно крутыми для вашего отца, и наконец, на пересечении с очередной оживленной авеню появляется огромное зловещее экскрементно-бурое здание без окон, которое может быть одним из трех: албанской психушкой, среднеамериканской школой или боулингом. И хотя неоновая вывеска не горит, как и на многих местных заведениях, экономящих на электричестве, сомнений не возникает: это именно боулинг.
Переключив передачу, вы лихо въезжаете на стоянку. Да, так и есть – «Громовой томагавк». К зданию приближается человек с кожаной сумкой, в которою идеально вписалась бы человеческая голова, будь она даже толстощекая и в тюрбане. Когда человек распахивает широкую входную дверь, изнутри долетает стук и грохот. А следом раздается визг покрышек: ваш «порше» срывается с места.