– Кью-Джо – ваша подруга?
– Да! – гавкаете вы в ответ. И тут же осознаете, что уже во второй раз за сегодня – да и вообще за все время – признали вашу дружбу с толстухой. Первый раз это произошло утром, в полиции. К румянцу на щеках прибавляется еще несколько клубничных мазков.
– И домой, насколько вам известно, она не возвращалась?
– Вот именно.
– Есть какие-нибудь соображения? Где она может быть?
– Нет, откуда? Она пошла к вам, а дальше следы обрываются! У вас хватает отваги посмотреть ему в глаза. Теперь, когда капилляры больше не лопаются, эти густо-голубые глаза можно было бы даже назвать симпатичными, если бы они не были насмешливыми, как вороны, и развратными, как блохи.
– Вчера.
– В смысле?
– Вчера. Кью-Джо «пошла ко мне», как вы изволили выразиться, вчера вечером. Она пришла, чтобы посмотреть слайды, сделанные во время моего недавнего вояжа. Это было чисто деловое мероприятие.
– Правильно. А когда деловая часть закончилась, она решила остаться и перейти, так сказать, к личной части.
Даймонд улыбается. Острая улыбка царапает, как кошачий коготь. Впрочем, есть в ней нечто приятное, словно играючи дерется любимый котенок.
– Как раз наоборот, – возражает он. – Кью-Джо ушла, не дождавшись даже окончания деловой части.
– Ах вот как? – Должно быть, извращенец подступил со столь неслыханными поползновениями, что и склонной к эксцентрике Кью-Джо пришлось выскочить за дверь. – Значит, вы ее напугали?
Он снова улыбается. Кошачий коготок скребет по лицу.
– Даже если она испугалась, в чем я сильно сомневаюсь, то уж точно не меня. Потому что меня в тот момент в комнате не было.
– Как это?
– А вот так, Гвендолин! – От тона, каким он произносит ваше имя, трепещут легкие; таким тоном Уильям Берроуз мог бы заказать стаканчик детской шипучки. – Мы с вашей подругой сидели и смотрели слайды Тимбукту, а потом я отлучился в туалет. А когда вернулся, ее уже не было.
– Не было?
– Не было.
Официантка поставила на стол напитки, однако не спешит уходить, переминается с ноги на ногу. Вы смотрите на нее со смешанным чувством – раздражение пополам с жалостью, – вспоминая, что наивные юные жертвы зачастую испытывают болезненное влечение к маньякам-убийцам. Даймонд тоже смотрит на нее, что неудивительно: куда еще смотреть, если она буквально нависает над столом?
– Надеюсь, вы не будете возражать, если хозяин переключит программу? – Официантка дергает плечом в сторону висящего на стене девятнадцатидюймового телевизора, где по спортивному каналу идет трансляция бейсбольного матча. – Президент должен выступить с обращением.